ПЕРИКЛ (ок. 490-429 до н. э.), афинский стратег (главнокомандующий) в 444/443-429 (кроме 430), вождь демократической группировки. Законодательные меры Перикла (отмена имущественного ценза, замена голосования жеребьевкой при предоставлении должностей, введение оплаты должностным лицам и др.) способствовали расцвету афинской демократии. Инициатор строительства (Парфенон, Пропилеи, Одеон). Стремился к усилению Делосского союза; руководитель ряда военных кампаний во время Пелопоннесской войны. Умер от чумы.
ПЕРИКЛ (Perikles ) (около 490, Афины - 429 до н. э., там же), древнегреческий политик и полководец.
Родился в аристократической семье, издавна принадлежавшей к правящей элите Афин. Его отец Ксантипп отличился в Греко-персидских войнах, и особенно в десантной операции у мыса Микале (479), где он командовал афинским флотом.
Прекрасное образование, редкий дар красноречия, богатство и большие связи - все это предвещало Периклу успешную политическую карьеру, но поначалу он уклонялся от участия в государственных делах. Однако ситуация, сложившаяся в Афинах в конце 50-х годов 5 в., заставила его заняться политикой и выступить выразителем интересов широких демократических слоев.
С 443 по 429 Перикл стоял во главе Афинского государства, проявив себя как выдающийся реформатор, дипломат и полководец. При нем были введены денежные выплаты гражданам за выполнение ими общественных обязанностей (участие в судопроизводстве в качестве присяжных, посещение театра во время государственных празднеств, занятие разного рода должностей, служба в армии и во флоте). Такой порядок позволял любому гражданину, вне зависимости от его материального положения, пользоваться всеми политическими правами, включая и занятие высших магистратур. Теперь каждый мог выступать со своим собственным предложением или законодательной инициативой в народном собрании, которое и решало все вопросы.
Много сделал Перикл для укрепления Афинского морского союза и установления контроля над важнейшими торговыми путями в Эгеиде. Союзные афинянам полисы оказались в подчиненном положении, Афины установили над ними жесткий военный, административный и финансовый контроль. На лучшие земли некоторых союзных полисов были выведены колонии афинских граждан (клерухии). В них обосновались, получив наделы, более 10 тыс. человек. Перикл заботился о поддержании мощи многочисленного флота, обеспечивавшего военно-стратегические и экономические интересы Афин в бассейне Эгейского и Черного морей.
Тратя большие средства на осуществление масштабных градостроительных проектов, Перикл старался превратить родной город в главный центр культурной и художественной жизни Эллады (см. Акрополь в Афинах).
Усиление могущества Афин вызывало все большие опасения у спартанцев и других членов Пелопоннесского союза. Вмешательство афинян в 433 в конфликт между Керкирой и Коринфом, союзником Спарты, стало поводом для войны. Попытки решить межгосударственные споры путем переговоров успеха не имели, и в 431 со вторжения пелопоннесцев начались боевые действия в Аттике.
Афины подверглись длительной осаде, а их окрестности были опустошены. Вынужденный из-за перевеса в сухопутных силах у пелопоннесцев ограничиться позиционной обороной города, Перикл организовал диверсии в дальний тыл противника. По причине недовольства сограждан сложившейся ситуацией он начинал утрачивать влияние, но затем сумел восстановить свое прежнее положение (429). Однако вскоре он стал жертвой свирепствовавшей в Афинах эпидемии чумы.
с.14 Наверное, ни одна из многочисленных работ, посвященных Периклу, не обходится без упоминания о его принадлежности по женской линии к роду Алкмеонидов. Некоторые исследователи прямо называют Перикла Алкмеонидом . Однако дальше констатации факта дело обычно не идет: при характеристике родословной Перикла приводятся некоторые общие сведения из истории Алкмеонидов, иногда дается стемма и… этим, как правило, экскурс заканчивается . В качестве наиболее значимого исключения из данного правила следует назвать в высшей степени интересную статью Р. Сили « Вступление Перикла в историю» (впервые опубликованную в 1956 г.), в которой предпринимается аргументированная попытка проследить связь между происхождением Перикла и его политической деятельностью . Однако статья эта появилась уже сорок лет назад, кроме того, многие ее положения спорны и даже сознательно-дискуссионны. Безусловно, попытки связать « политику и генеалогию» в жизни и деятельности Перикла предпринимались и позднее , но не в специальных работах об этом деятеле, а в исследованиях более общего характера, авторы которых не задавались целью осветить проблему в совокупности всех ее аспектов.
Вопрос, прежде всего встающий в свете отмеченной выше родственной связи Перикла с Алкмеонидами, заключается в следующем: проявлялась ли эта связь в его жизни и деятельности, и если проявлялась, то каким образом, когда и при каких обстоятельствах? Данный вопрос представляет интерес еще и потому, что Алкмеониды - род в афинской истории уникальный во многих отношениях: по своей роли в политической жизни Афин VII- V вв. до н. э., по сравнительному обилию относящегося к нему источникового материала, наконец, в религиозном плане - постольку, поскольку над ним тяготело старинное родовое проклятие (Килонова скверна). Этот последний фактор не следует сбрасывать со счетов: связанная с ним античная традиция не позволяет пренебречь им как маловажным . Памятуя о том, что весьма с.15 важная роль родственных связей в политической жизни V в., особенно для старой аристократии, со времен исследований Р. Сили, Р. Коннора и др. стала в определенной степени общим местом историографии, уже a priori представляется маловероятным предположение, что « алкмеонидовское» происхождение Перикла не влекло за собой никаких последствий.
В антиковедении существуют различные точки зрения относительно того, отражала ли политика Перикла интересы Алкмеонидов или же он руководствовался исключительно благом Афин. Первого взгляда придерживался в свое время Эд. Мейер , считавший даже, что Перикл планировал ввести в Афинах наследственное правление Алкмеонидов с Алкивиадом в качестве преемника (это последнее предположение, на наш взгляд, не находит никакого подтверждения в источниках). В значительно смягченной форме этот тезис высказывался в течение последних десятилетий Р. Сили, П. Бикнеллом, Р. Литтманом, Ч. Форнарой и Л. Сэмонсом в вышеупомянутых работах (см. прим. и ).
Нет недостатка и в примерах противоположной точки зрения. Так, В. Эренберг считал, что Перикл не руководствовался интересами Алкмеонидов, несмотря на родственные связи с ними; аналогичные связи с этим родом (по жене) были и у Кимона, политического противника Перикла . М. Финли полагал, что Перикл (как за столетие до него Писистрат), напротив, принципиально боролся с влиянием аристократических родов . По мнению Дж. Обера, хотя по происхождению и богатству Перикл был выходцем из традиционной аристократии, по типу практиковавшихся им в политической деятельности связей он принадлежал уже к новому типу « элиты» в демократическом полисе . В любом случае подчеркивается, что Перикл - переходная фигура, знаменующая собой определенную границу, веху в истории афинской политической борьбы. Методы этой борьбы, механизмы влияния, да и сами действующие лица в послеперикловскую эпоху совсем иные, чем до нее. Перикла по достоинству можно назвать последним представителем старой аристократии у власти в Афинах . Этот резкий перелом произошел именно в годы длительного фактического правления « первого человека» (Thuc. I. 139. 4), и ясно, что он, как никто другой, своей деятельностью способствовал перемене. Как же выйти из столь парадоксальной ситуации: Перикл - знатнейший аристократ и Перикл - политик, резко снизивший роль аристократии, расчистивший дорогу демагогам? Безусловно, в пределах данной статьи нет возможности дать ответ на столь глобальный вопрос. Мы рассмотрим лишь те его аспекты, которые прямо связаны с Алкмеонидами.
Штрихи к генеалогии Перикла . Перикл, сын Ксантиппа из Холарга, по мужской линии происходил из знатного аттического рода Бузигов (Βουζύγαι ), о чем свидетельствует комедиограф конца. V в. до н. э. Евполид (Aristid. XLVI. 130 cum schol. = Eupolis Fr. 96 Kock). В конце прошлого века У. Виламовиц выступил против такой идентификации , опираясь на тот факт, что Бузигом в другом месте у Евполида (fr. 97 Kock = Schol. Aristoph. Lys. 397), а также у Аристофана (Lys. 397 - точнее, с.16 « Холозигом» , Χολοζύγης ) назван Демострат, оратор конца V в. Однако, насколько можно судить, данный аргумент иррелевантен. Если Демострат был Бузигом, из этого отнюдь не вытекает, что Перикл таковым не являлся. В таком случае они были родственниками, что, кстати, косвенно подтверждается двумя обстоятельствами. Во-первых, в пародийном « Холозиге» Аристофана (смесь слов χολή , « желчь» , и Βουζύγης ) явственно слышится еще и аллюзия на дем Холарг, к которому, очевидно, принадлежал Демострат. Перикл, как известно, тоже был из Холарга. Во-вторых, в 415 г. Демострат выступал как активный сторонник Алкивиада (Aristoph. Lys. 391 sqq.; Plut. Alc. 18; Nic. 12), близкого родственника Перикла. Таким образом, отрицать принадлежность Перикла к Бузигам нет достаточных оснований .
Род Бузигов не относился к числу наиболее блестящих и влиятельных афинских родов, как Филаиды или Алкмеониды, но также был весьма древним и почтенным. Род этот был жреческим (ἱερός , ср. Schol. Aristid. loc. cit.), т. е. контролировал локальный культ (впрочем, такой контроль осуществляла, скорее всего, одна из семей рода, и вряд ли это была семья, из которой происходил Перикл). Это был культ основоположника рода, героизированного под именем Эпименид (Hesych. s. v. Βουζύγης ). Этот Бузиг-Эпименид принадлежал к окружению известного земледельческого героя Триптолема и почитался как первый человек, впрягший быков в ярмо (отсюда - название рода). Статуя Эпименида стояла в Афинах рядом с храмом Триптолема и медным изваянием быка. Павсаний (I. 14. 4) перепутал его с Эпименидом Критянином. Таким образом, Бузиг входил в круг элевсинских героев (Serv. in Verg. Georg. I. 19), что подтверждается жреческими обязанностями рода Бузигов в Элевсине по содержанию священных быков уже в историческую эпоху (Schol. Aristid. loc. cit.). А это говорит о том, что сам род, вероятнее всего, элевсинского происхождения.
Однако одна из ветвей рода, а именно та, из которой происходил Перикл, очевидно, уже в весьма раннюю эпоху переселилась в Афины и заняла там достаточно влиятельное положение. В списке пожизненных афинских архонтов, сохранившемся у эллинистического историка Кастора (FGrHist 250 F4), фигурирует имя некоего Арифрона. Арифрон - очень редкое имя, в Афинах зафиксированное только у Бузигов. Это дает основание полагать, что уже в период ранней архаики Бузиги находились в отношениях родства с правящей династией Медонтидов . Кстати, аналогичное родство с Медонтидами наблюдается в это время и у Алкмеонидов, о чем говорят имена Мегакл и Алкмеон, встречающиеся в том же списке.
Резиденцией данной семьи рода Бузигов уже тогда, судя по всему, был Холарг, впоследствии дем городской триттии филы Акамантиды, находившийся в долине Кефиса, к северо-западу от Афин, по соседству с внешним Керамиком . Именно в Холарге проживал отец Перикла Ксантипп на момент клисфеновских реформ, к этому дему были приписаны и его потомки (Plut. Per. 3). Проживание на аттической равнине (πεδίον ), в непосредственной близости от города для знатной и богатой семьи, как правило, влекло за собой раннее участие в политической жизни, контакты с другими влиятельными родами. И действительно уже в VI в. до н. э. можно обнаружить тесные связи Бузигов (так мы для краткости будем впредь называть семью Перикла по мужской линии) как с Писистратидами, так и с Алкмеонидами.
Дед Перикла Арифрон, насколько можно судить, был достаточно заметной фигурой в Афинах середины VI в. Сохранившийся на одном из оксиринхских папирусов фрагмент философского диалога неизвестного автора позднеклассической эпохи изображает Арифрона в качестве собеседника Писистрата (Pap. Oxy. IV. 664. 101- 102) , с.17 т. е. близкого к нему лица. Что касается ранних связей Бузигов с Алкмеонидами, необходимо остановиться на выдвинутой П. Бикнеллом в высшей степени интересной гипотезе, согласно которой жена Арифрона (следовательно, мать Ксантиппа и бабка Перикла) происходила из этого рода. Данное предположение не может считаться окончательно доказанным, но прекрасно вписывается в исторический контекст, позволяет непротиворечиво разрешить некоторые дискуссионные проблемы (подробнее см. ниже), а в последнее время получает новые косвенные подтверждения .
Реконструкция событий, вытекающая из гипотезы Бикнелла, имеет примерно следующий вид. Связи между Бузигами, Алкмеонидами и близкими к последним в тот период Писистратидами существовали еще в первой половине VI в. до н. э. (все эти роды относились к окружению Солона ). После изгнания Писистратом Алкмеонидов в 546 г. Бузиги, судя по всему, остались в Афинах. После смерти Писистрата произошло примирение сыновей тирана с Алкмеонидами и возвращение последних (и ряда других аристократических родов) в Аттику. В это время Алкмеониды восстанавливают свои старые связи посредством ряда политических браков. С одной стороны, Гиппократ, брат архонта 525/4 г. Клисфена, женится на дочери Гиппия (от этого брака родилась Агариста, будущая мать Перикла ). С другой стороны, тогда же сестру Гиппократа и Клисфена (имя ее неизвестно) выдают замуж за Арифрона; от их брака около 526 г. на свет появился отец Перикла Ксантипп, в самом имени которого с корнем ἵππος звучит аристократизм происхождения, что подметил еще Аристофан (Nub. 64 cum schol.). Характерно, что такого рода « гиппотрофические» имена часты у Алкмеонидов и особенно Писистратидов, но больше не встречаются у Бузигов (не считая старшего сына Перикла - Ксантиппа, названного по деду).
В 514 г. до н. э. Алкмеониды были в очередной раз изгнаны из Афин, вероятно, в связи с неудавшимся заговором Гармодия и Аристогитона, к которому они были причастны. В это изгнание Бузиги, судя по всему, последовали за Алкмеонидами. Их связи продолжали укрепляться. Гиппократ (брат Клисфена и дядя по матери Ксантиппа), брак которого с дочерью Гиппия был расторгнут, около 511 г. женился вторично, на этот раз на своей племяннице, дочери Арифрона и сестре Ксантиппа (имя неизвестно ). Сын, родившийся от этого брака, также получил имя Ксантипп. Этот Ксантипп, сын Гиппократа, был впоследствии архонтом-эпонимом 479/8 г. (Marm. Par. A52; Diod. XI. 27. 1); не следует путать его с Ксантиппом, отцом Перикла, который в том же году был стратегом (Diod. XI. 27. 3) .
Жизнь и деятельность Ксантиппа, сына Арифрона, - одного из крупнейших политических деятелей и полководцев раннеклассических Афин - крайне скудно и фрагментарно освещены античной традицией и в силу этого практически не были с.18 предметом исследования . Ксантипп уже в силу своего происхождения в течение всей жизни был тесно связан с Алкмеонидами. Его близость к этому роду оказалась для молодого политика весьма полезной после возвращения Алкмеонидов в Аттику (510 г.) и их фактического прихода к власти в Афинах во главе с Клисфеном (507 г.). Таким образом, Ксантипп получил возможность начать политическую карьеру в рядах наиболее влиятельной группировки. Он продолжил линию своей семьи на все более тесные связи с Алкмеонидами, вступив около 496 г. в брак с Агаристой (Herod. VI. 131. 2), дочерью Гиппократа и своей двоюродной сестрой. От этого брака родились двое известных нам сыновей: старший - Арифрон и младший - Перикл, появившийся на свет около 494 г. , а также дочь (Plut. Per. 36. 7), вероятно, бывшая несколько моложе.
Возникшее в результате перечисленных « политических» браков крайне сложное переплетение семейных связей не могло не повести к тому, что Ксантипп (а следовательно - и его потомство) воспринимался современниками всецело в контексте Алкмеонидов.
В этот период Ксантипп уже был видной фигурой в афинской политической жизни. Следует, на наш взгляд, внимательно отнестись к словам Аристотеля (Ath. pol. 28. 2) о том, что Ксантипп сменил Клисфена в роли лидера демократической группировки (τοῦ δήμου προειστήκει ). В исследованиях последнего времени неоднократно и справедливо отмечалось, что дуальная схема « демократы-олигархи» , предлагаемая Стагиритом, для V в. до н. э. является безусловным упрощением; реальная картина политической борьбы была намного сложнее. Политическая жизнь раннеклассических Афин была не биполярной, а полицентричной: существовало большое количество малых политических групп, из которых формировались коалиции в связи с конкретной ситуацией . Очевидно, данный пассаж « Афинской политики» следует трактовать в с.19 том смысле, что Ксантипп был после Клисфена главой группировки, концентрировавшейся вокруг Алкмеонидов.
Это представляется весьма вероятным. Зачастую считается, что главой Алкмеонидов в это время стал Мегакл, сын Гиппократа, а это вряд ли соответствует действительности. Мегакл, любитель колесничных бегов, пифийский победитель 486 г. до н. э. и друг-гостеприимец поэта Пиндара, совершенно неизвестен как политик; к тому же он был, судя по всему, моложе Ксантиппа. Логичнее предположить, что Алкмеонидов в начале V в. возглавил именно Ксантипп, связанный с ними теснейшими узами.
Характерно, что после Марафонского сражения Ксантипп, в отличие от большинства Алкмеонидов (Herod. VI. 115. 2), не навлек на себя обвинений в персидской измене, и авторитет его еще в 489 г. был весьма высок: об этом можно судить по тому факту, что им был выигран судебный процесс против Мильтиада, проходивший не в дикастерии, а непосредственно в народном собрании (δῆμος , ср. Herod. VI. 136); иск носил форму προβολή . Интересно, что по сообщению одного позднего автора (Schol. Aristid. XLVI. 160), Мильтиад был обвинен Алкмеонидами. Это еще один косвенный аргумент в пользу нашего предположения, согласно которому Ксантипп был лидером Алкмеонидов и их группировки.
В 484 г. до н. э. Ксантипп стал жертвой четвертой остракофории. Острака, относящиеся к ней, пока не обнаружены археологами. Найдено несколько десятков острака с именем Ксантиппа, относящихся к другим, более ранним остракофориям. В их числе - должно быть, самый интересный из всех найденных острака, содержащий эпиграмму (элегический дистих), в которой Ксантипп назван « оскверненным» (ἀλειτηρός ) . Недавно опубликованные острака против другого Алкмеонида - Мегакла, сына Гиппократа - также называют его ἀλειτηρός . Таким образом, не остается никаких сомнений относительно того, о каких « оскверненных» идет речь. Имеется в виду знаменитая Килонова скверна; в связи с ней античными авторами (Thuc. I. 126. 11; Eupolis fr. 96 Kock; ср. Andoc. I. 130- 131; Lycurg. Leocr. 117) употребляется термин ἀλιτήριος (= ἀλειτηρός ). Перед нами новое свидетельство того, что Ксантипп, а значит и Перикл, в общественном мнении был неразрывно связан с оскверненными Алкмеонидами (мнение Дж. Дейвиса, что после 489 г. эта связь была разорвана , не имеет под собой достаточных оснований).
Подробный экскурс в генеалогию Перикла по мужской линии был необходим для демонстрации того факта, что его связь с Алкмеонидами была глубже и уходила древнее, чем может показаться на первый взгляд. Бузиги давно, уже по меньшей мере с VI в. до н. э., имели тесные отношения с родом « проклятых» . Если следовать изложенной выше гипотезе П. Бикнелла (а она находит все новые подтверждения и принята в настоящее время многими исследователями ), Перикл был даже не наполовину, а на три четверти Алкмеонидом. К тому же роду принадлежала и его первая жена, имя которой неизвестно .
Место Алкмеонидов в афинской политической жизни . Необходимо прежде всего терминологическое уточнение относительно применения к Алкмеонидам обозначения с.20 « род» : такое словоупотребление может показаться уязвимым в свете имеющихся в антиковедении существенных разногласий по поводу определения природы афинского рода (γένος ). Этот вопрос был и остается одним из наиболее оживленно дискутируемых в литературе . Для лучшего понимания феномена рода очень важное значение имеют вышедшие в 1970-е годы работы французских ученых Ф. Буррио и Д. Русселя , противопоставивших традиционному пониманию греческого рода как клана (идущему еще от Дж. Грота, Л. Г. Моргана, Ф. Энгельса и др.) альтернативную концепцию. В частности, согласно Буррио , слово γένος не являлось terminus technicus и в разные эпохи имело различный смысл. В целом в Афинах можно выделить три типа объединений, в отношении которых употреблялся термин γένος : жреческие корпорации (Керики, Евмолпиды), древние общины, сохранившие собственные культы (Гефиреи, Саламинии), наконец, политически влиятельные семьи (οἴκοι ), к которым термин γένος начинает применяться лишь с IV в. до н. э. (Алкмеониды, Филаиды). Наличие в Афинах древней клановой организации с родовой земельной собственностью, родовыми усыпальницами и т. п. ученый отрицает. Эта точка зрения с теми или иными вариациями становится все более популярной в науке , хотя встречаются и принципиальные возражения .
Существует и промежуточная точка зрения, согласно которой γένος (род) был реалией, но действовал на политической арене не как таковой, а посредством одной или нескольких своих важнейших семей или « агнатных групп» .
Все вышесказанное в полной мере относится к Алкмеонидам. Еще в 1931 г. Г. Уэйд-Гери высказал предположение, что они являлись не родом, а семьей (ὀικία ) . Эта гипотеза была подхвачена рядом исследователей . Действительно, ни один из авторов V в. до н. э. (ни Пиндар, ни Геродот, ни Фукидид) не именует Алкмеонидов родом (γένος ) в « техническом» смысле. На наш взгляд, в случае с Алкмеонидами понятия γένος и οἶκος на практике совпадают, в отличие от некоторых других родов (например, Кериков). Однако здесь в нашу задачу не входит окончательное суждение по этому вопросу; мы только хотели бы обосновать употребление нами слова « род» по отношению к ним. Мы опираемся на то обстоятельство, что в русском языке слово это (как и греческое γένος , по замечанию Буррио) не имеет технического смысла и может употребляться в разных значениях. Так, говоря о русских дворянских родах, имеют в виду вовсе не какой-то клан, а семью (или систему семей), связанную происхождением от общего, отнюдь не фиктивного предка. Именно в этом смысле мы употребляли до сих пор и будем впредь употреблять термин « род» , безотносительно к его конкретному смысловому наполнению.
Относительно происхождения Алкмеонидов существуют две взаимоисключающие традиции. С одной стороны, Павсаний (II. 18. 8- 9) выводит их из Пилоса, считая потомками династии Нелеидов. С другой стороны, Геродот если и не называет прямо Алкмеонидов автохтонами (его ἀνέκαθεν в VI. 125. 1 можно истолковать в этом смысле), то, во всяком случае, посвящая Алкмеонидам немало пассажей, нигде ни словом не с.21 упоминает об их неафинском происхождении. В то же время о неафинских корнях Писистратидов (V. 65. 4), Филаидов (VI. 35. 1), Гефиреев (V. 57) он говорит вполне однозначно . Каких-то иных свидетельств о происхождении Алкмеонидов не существует, помимо не вполне ясного указания лексикона Суды (s. v. Ἀλκμαιωνίδαι ), выводящего род от некоего Алкмеона, жившего (в Афинах?) во времена Тесея (τοῦ κατὰ Θησέα ).
В данной ситуации любое суждение о корнях этого рода может опираться только на сравнительную ценность сообщений Геродота и Павсания. Мы склонны вслед за рядом исследователей отдавать предпочтение молчанию « отца истории» перед свидетельством периегета II в. н. э., который, кстати, в том же месте без какой бы то ни было аргументации косвенно отвергает абсолютно аутентичную традицию о нелеидском происхождении Писистратидов. Павсаний, очевидно, отразил более позднюю (аттидографическую?) традицию, о которой Геродоту еще ничего не известно. Можно с достаточной долей уверенности утверждать, что, во всяком случае, в середине V в. до н. э. Алкмеониды рассматривались в Афинах как автохтонный евпатридский род .
Земельные владения и резиденции Алкмеонидов бесспорно зафиксированы в двух других регионах. Во-первых, это три дема в ближайших окрестностях Афин, к югу от города - Алопека (ныне Куцоподи), судя по всему, являвшаяся главной резиденцией, Агрила (ныне Панкрати) и Ксипета (ныне Агиос-Сотир). Во-вторых - демы в собственно Паралии, т. е. на юго-западном побережье Аттики вне окрестностей Афин: Анафлист, Фреарры, Эгилия. Недавнее предположение Дж. Кэмпа « расширить» районы контроля Алкмеонидов, введя туда демы юго-восточного побережья (Торик, Стирия, Прасии, Потамии), а также рудники Лаврия и святилище Посейдона на Сунии (которое в таком случае оказывается их культовым центром), до появления дальнейших археологических свидетельств нельзя назвать достаточно убедительным; в то же время оно противоречит устойчивому мнению, согласно которому Алкмеониды не имели собственного локального культового центра.
В течение всей своей истории Алкмеониды проводили чрезвычайно активную матримониальную политику, направленную на установление внутриполисных межродовых связей, на формирование разного рода коалиций . « Алкмеонидовские» имена среди пожизненных архонтов (Castor, FGrHist 250 F4) говорят о том, что уже в эпоху ранней архаики Алкмеониды породнились с Медонтидами. Впоследствии, в VI- V вв., эта тенденция была продолжена и упрочена. Просопографические исследования последних десятилетий (особенно работы П. Бикнелла) все в большей степени открывают огромный размах внутриаттических брачных связей Алкмеонидов. К VI в. до н. э. восходят связи с Писистратидами, Бузигами (о чем говорилось выше), Кериками (семья Каллия-Гиппоника), возможно, также с Гефиреями. В V в. были установлены подобные же союзы с Филаидами (семья Мильтиада-Кимона), Саламиниями (семья Алкивиада-Клиния) и др.
с.22 Характерно, что при заключении брачных альянсов Алкмеониды отличались исключительной политической интуицией, всякий раз устанавливая именно те контакты, которые могли оказаться наиболее полезными в данный момент, и не останавливаясь перед разрывом этих контактов в случае необходимости. Матримониальная политика Алкмеонидов распространялась и за пределы Афин (Эретрия, Сикион). Впрочем, практиковались в этом роде также и эндогамные браки (например, брак Мегакла (IV) и его двоюродной сестры Кесиры, дочери Клисфена ); последние, насколько можно судить, вообще характерны для греческой аристократии.
Ряд ученых высказывал (порой весьма категорично) мнение, согласно которому Алкмеониды уже с очень раннего времени, с VII в. до н. э. были как бы « отчуждены» от общей массы афинской аристократии, даже противопоставлены ей . Возможно, эта отчужденность несколько преувеличена и во всяком случае не имеет принципиальной идеологической подоплеки . Тем не менее сам ее факт отрицать трудно. Действительно, существовала определенная (порой весьма существенная) специфика в механизмах влияния, применявшихся Алкмеонидами. В их политике большую роль, нежели у других родов, играли такие факторы, как внешние связи, проявление щедрости (μεγαλοπρέπεια ), в частности, затраты на победы в состязаниях , династические браки, наконец, прямая апелляция к демосу . В конечном счете именно представители Алкмеонидов (Клисфен, Перикл) сыграли первостепенную роль в становлении политической системы афинской демократии. Многие исследователи обоснованно отмечают, что в этих и других особенностях деятельности Алкмеонидов можно проследить немаловажное влияние Килоновой скверны, особого положения « оскверненного рода» .
Начало политической карьеры Перикла и Алкмеониды . Детство Перикла пришлось на десятилетие между Марафоном и Саламином. На него, вне всякого сомнения, оказали тягостное впечатление очередные « гонения» на Алкмеонидов, развернувшиеся в это время . В 486 г. до н. э. был изгнан остракизмом его дядя по матери Мегакл, два года спустя - его отец Ксантипп . Подвергались угрозе изгнания многие другие члены рода (их имена прочитаны на острака). На Алкмеонидов сыпались обвинения в Килоновой скверне (ἀλιτήριοι ), персидской измене (προδόται , Μῆδοι ), связях с тиранами (φίλοι τῶν τυράννων ). Когда сам Перикл позже вступил на политическую арену, обвинения подобного рода должны были предъявляться и ему лично; не случайно, по замечанию Плутарха (Per. 7), в молодости Перикл очень боялся остракизма.
Первое упоминание о Перикле как о практическом деятеле относится к 472 г. до н. э. (IG II 2 . 2318, 9- 11). В этом году Перикл выступил в качестве хорега при постановке эсхиловских « Персов» . На этом эпизоде карьеры начинающего политика стоит остановиться подробнее. В 472 г. Перикл был юношей 22 лет, и вряд ли хорегия была с.23 возложена на него лично. Судя по всему, первоначально литургом был Ксантипп. В таком случае он умер в конце 473 или начале 472 г. , и хорегию перенял его сын.
Хорегия, как и всякая литургия, была в Афинах прекрасной возможностью зарекомендовать себя для любого гражданина, вступающего на политическое поприще (ср. Thuc. VI. 16. 3 - в связи с Алкивиадом). Думается, совершенно не случайно в ходе этой хорегии рядом оказались имена Перикла и Эсхила. Связи хорега и драматурга не были, как правило, вызваны простым совпадением. Они знаменовали личную и политическую близость (как, например, у Фемистокла и Фриниха). В связи с этим упомянем два интересных факта. Во-первых, Эсхил был родом из Элевсина, откуда, как мы выяснили, происходил род Бузигов. Во-вторых, имя последнего афинского пожизненного архонта (755/4- 754/3 гг. до н. э.), упоминаемое Кастором, - Алкмеон, сын Эсхила . Афинская аристократическая ономастика - тема почти не исследованная, но известные факты говорят о том, что имена в этой среде давались отнюдь не случайно. Каждый знатный род имел более или менее устойчивый набор личных имен; перемещение последних из рода в род, как правило, являлось знаком родственных и матримониальных связей (наиболее ясно это видно как раз на примере Алкмеонидов). Таким образом, можно с немалой долей вероятности утверждать, что личные связи Эсхила и Перикла были давними, унаследованными от предков. Кстати, Эсхил был ровесником или почти ровесником Ксантиппа.
Неоднократно отмечалось, что в ряде драм Эсхила присутствуют аллюзии на личность Перикла, на историю рода Алкмеонидов, в частности, в связи с Килоновой скверной . Такие аллюзии почти несомненны в « Эвменидах» и вообще в « Орестее» , весьма вероятны в трагедии « Семеро против Фив» , возможны в « Прометее» . Цель их в общем можно определить как оказание поддержки молодому Периклу на заре его политической деятельности, в частности, оправдание начинающего и перспективного политика от дискредитирующих его наветов, связанных с Алкмеонидами, от обвинений в родовом проклятии.
Вероятно, уже тогда у Перикла возникло желание избавиться от обременительного наследия Алкмеонидов, по возможности уменьшить свою зависимость от « проклятого» рода. Но это было для него еще совершенно невозможно: любая политическая деятельность в первой половине V в. до н. э. обусловливалась прежде всего поддержкой родственников . Перикл же начинал свою карьеру по всем правилам афинской политики. После хорегии 472 г. мы встречаем его в конце 460-х годов в качестве стратега (Plut. Cim. 13). Эта, судя по всему, первая стратегия Перикла странным образом была упущена из вида Ч. Форнарой. В своей монографии об афинских стратегах V в. до н. э. он датирует первую стратегию Перикла лишь 454/3 г. (Thuc. I. 111. 2) . Э. Бадиан, первым обративший серьезное внимание на указанный пассаж Плутарха (точнее, Каллисфена, на которого тот ссылается), относит его к 465- 463 годам . Кажется, внутри этого временного промежутка можно обозначить и более точную дату. Принимая 494 г. как год рождения Перикла и помня о возрастном цензе для занятия должности стратега (30 лет), мы должны будем отнести первую стратегию Перикла к 464/3 г. Кстати, он исполнял эту магистратуру совместно с Эфиальтом, к группировке которого в тот период примыкал (Arist. Pol. 1274a10; Plut. Per. 9; Mor. 812d). Естественно, уже с молодости выступал Перикл и в качестве оратора в народном собрании и судах, сразу снискав себе репутацию великолепного мастера красноречия.
с.24 Таким образом, уже с первых лет политической деятельности Перикла в ней сочетались и соперничали две тенденции: опора на Алкмеонидов, на их обширные связи, и отталкивание от них. Будучи реалистом, Перикл не мог не понимать, что без поддержки рода успеха достичь практически невозможно , и поэтому в первый период его карьеры, до середины 440-х годов, первая тенденция безусловно преобладала. Набирающий силу политик действовал поначалу всецело в ключе традиционных для Алкмеонидов механизмов влияния, в первую очередь укрепляя внутриродовые и межродовые связи . В середине 450-х годов он женился на своей двоюродной сестре, бывшей жене Гиппоника из рода Кериков (Plat. Prot. 314e; Plut. Per. 24) . Этим, кстати, укреплялись уже существовавшие связи Алкмеонидов с названным родом. Такие связи небезосновательно предполагаются уже в VI в. Около 480 г. до н. э. был заключен мощный матримониальный союз между Алкмеонидами, Кериками и Филаидами: Исодика из рода Алкмеонидов была выдана замуж за Кимона, а сестра Кимона Эльпиника - за Керика Каллия, отца Гиппоника .
Старший из двух сыновей, родившихся от первого брака Перикла, был назван Ксантиппом, а второй - Паралом (Πάραλος ), что должно было засвидетельствовать связь с Паралией, простатами которой издавна выступали Алкмеониды.
Перикл расширил матримониальные связи Алкмеонидов на ветвь рода Саламиниев: есть веские основания предполагать, что брак свояченицы Перикла Диномахи с его старым другом и соратником Клинием (Plat. Alc. I. 105d, 123c) состоялся именно по его инициативе . Не случаен тот факт, что после гибели Клиния в 447 г. опекуном его малолетнего сына, будущего знаменитого Алкивиада, стал именно Перикл (Isocr. XVI. 28; Plat. Alc. I. 104, 118e, 124c; Plut. Alc. 1; 3). Они были достаточно близкими родственниками: Алкивиад приходился самому Периклу двоюродным племянником, а его жене - родным.
 |
Греческие авторы называют Алкивиада ἀνεψιαδοῦς Перикла. Правда, Корнелий с.25 Непот (Alc. 2) считает, что Алкивиад был его « пасынком» (privignus) , но это стоящее особняком сообщение - скорее всего плод нередкой у римского биографа путаницы.
Неровно развивались отношения Перикла с Филаидами. Связи родства, безусловно, не могли не давать о себе знать: Перикл и Исодика, жена Кимона, были троюродными братом и сестрой.
 |
С другой стороны, отцы Перикла и Кимона были врагами: Ксантипп в свое время добился осуждения Мильтиада. Напряженность между семьями была отчасти снята брачным альянсом 480 г., но в целом в отношениях Перикла и Кимона, насколько можно судить, чередовались периоды коалиции и конфликта .
Во многом в русле родовой, аристократической политики лежит еще и известный закон Перикла о гражданстве 451 г. до н. э. , согласно которому афинскими гражданами считались те, кто мог подтвердить свою принадлежность к гражданскому коллективу и по мужской, и по женской линиям. Если ранее в этой сфере действовал старинный принцип, учитывавший лишь принадлежность отца и не принимавший в расчет происхождение матери (этот принцип прослеживается еще у Эсхила, ср. Eum. 657- 666), то Перикл привлек внимание афинян к женской линии. Этим, помимо прочего, наносился удар по Кимону, матерью которого была фракийская царевна Гегесипила (Plut. Cim. 4; Marcellin. Vita Thuc. 17). Интересно, что в данном случае Перикл вел весьма рискованную игру: возбуждение интереса к женской линии косвенно ударяло и по нему, напоминая, что он причастен к Килоновой скверне по матери. Однако, будучи изощренным и талантливым политиком, Перикл не боялся удара по этой « болевой точке» : он знал, что возбуждать вопрос о родовом проклятии отнюдь не в интересах Кимона, имевшего детей от « оскверненной» Исодики.
Вопрос о детях Кимона относится к числу дискуссионных. Автор V в. до н. э. Стесимброт в произведении « О Фемистокле, Фукидиде и Перикле» (FGrHist 107 F6) считает Лакедемония и Улия (Элея) рожденными от матери-аркадянки (из города Клитор); в таком случае только Фессал оказывается сыном Исодики. Однако Стесимброт не пользуется репутацией авторитетного источника . Видимо, ближе к истине сообщение периегета Диодора (FGrHist 372 F37), согласно которому все три сына Кимона были рождены в законном браке с Исодикой . Очевидно, Перикл, ведя не вполне чистую политическую игру, попросту публично клеветал на сыновей Кимона, попрекая их матерью-неафинянкой (Plut. Per. 29) и этим заставляя их самих раскрывать свое истинное происхождение от « проклятых» .
Разрыв . К середине 440-х годов до н. э. Перикл достигает полного успеха, покончив с.26 со всеми серьезными соперниками (в 444 г. был изгнан остракизмом Фукидид, сын Мелесия, породнившийся с Филаидами ) и заняв исключительное положение в афинском полисе. Теперь он, в принципе, не нуждался в существенной поддержке рода или какой-либо политической группировки и мог опираться на собственные силы, выступая от имени всего демоса.
В этих условиях происходит быстрое отчуждение Перикла от Алкмеонидов. Около 445 г. он разводится со своей первой женой и вступает в брак с неафинянкой Аспасией . Вокруг Перикла, насколько можно судить, именно в период его близости к Аспасии складывается знаменитый кружок деятелей культуры, не имевший ничего общего с традиционными гетериями, строившихся на принципах родства, клиентелы и « политической дружбы» (φιλία ) . Новые соратники Перикла не были ни его родственниками, ни в большинстве случаев и афинянами. Анаксагор происходил из Клазомен, Протагор - из Абдеры, Геродот - из Галикарнасса; Фидий, хотя и являлся афинским гражданином, был, как и подобало художнику, мало привязан к какому-то конкретному полису, работая во многих городах Эллады - Дельфах, Олимпии, Платее и др.
Здесь необходимо отметить, что « кружок Перикла» зачастую приобретает в литературе чрезмерно широкие, расплывчатые очертания. Порой в него стремятся включить едва ли не всех представителей греческой интеллектуальной элиты V в., так или иначе связанных с Афинами . Так, по распространенному мнению, к этому кружку примыкал Софокл. Однако несомненно, что, во всяком случае, в начале своей деятельности Софокл пользовался поддержкой Кимона (Plut. Cim. 8), как Эсхил - Перикла. Виктор Эренберг посвятил монографию доказательству того, что по крайней мере в области мировоззрения Перикл и Софокл были антиподами. Софокл являлся характерным представителем традиционного, консервативного благочестия, что с особой силой сказывалось на его неизменно пиетическом отношении к Дельфам. Но это неизбежно должно было противопоставить его Периклу и в политической сфере, поскольку в течение Пентеконтаэтии отношения между Афинами и Дельфами, не в последнюю очередь благодаря Перикловой политике (см. ниже), неуклонно ухудшались. С другой стороны, нет оснований отрицать близость к Периклу Геродота (вспомним, кстати, об участии последнего в выведении Фурий), хотя из этого, разумеется, отнюдь не вытекает с неизбежностью мнимая « проперикловская» позиция историка. Интересно, что Геродот, судя по всему, был близок к Софоклу (Plut. Mor. 785b).
Именно к периоду после 445 г. следует, судя по всему, отнести и свидетельство Плутарха (Per. 7) о едва ли не демонстративном отказе Перикла от тесного общения с друзьями и родственниками. Даже на свадебном пире своего двоюродного брата Евриптолема он не остался до конца. Традиция сохранила заявление Перикла (очевидно, пользовавшееся популярностью), что он не поступится ради дружбы законностью и общественной пользой (Plut. Mor. 186b; 531c; 808ab). Иными словами, Перикл отказался от услуг гетерии.
Чрезвычайно интересен еще один факт. Автором декрета (IG I 2 . 77), относящегося, судя по всему, именно ко второй половине 440-х годов (или чуть позже) и устанавливающего наследственные почести потомкам тираноубийц Гармодия и Аристогитона, был именно Перикл, если верно никем не оспариваемое восстановление его имени из с.27 сохранившегося […] κλες . Таким образом, и в данном вопросе Перикл если и не опровергает прямо, то, во всяком случае, отнюдь не разделяет бытовавшую среди Алкмеонидов традицию, согласно которой честь освобождения Афин принадлежала их роду, а не тираноубийцам. В противовес « алкмеонидовской» версии событий Перикл опирается на общеафинскую, особенно популярную в широких слоях демоса.
Внешняя политика Перикла во многих отношениях также не только вышла из русла алкмеонидовской традиции, но и приобрела противоположную направленность. Особенно ясно это видно в отношении Перикла к Дельфам .
Хорошо известны давние и прочные связи Алкмеонидов с этим авторитетнейшим религиозным центром греческого мира. Связи эти восходят еще к началу VI в. до н. э., к Первой Священной войне . Тогдашний глава рода Алкмеон в 595 г. командовал афинским военным контингентом в этом конфликте (Plut. Sol. 11); впоследствии он был настолько влиятелен в кругах дельфийского жречества, что смог оказать весьма серьезное содействие прибывшим к оракулу послам лидийского царя (Herod. VI. 125). Установленные контакты не прерывались, судя по всему, в течение всего VI в. Во всяком случае, в период своих изгнаний из Афин при тиранах в 546- 527 и 514- 510 гг. до н. э. Алкмеониды избрали местом своего пребывания именно Дельфы, где и приняли участие в реставрации после пожара храма Аполлона. Алкмеониды завершили восстановление этого сооружения, взявшись за него в период своего второго изгнания, т. е. после 514 г. ; видимо, строительство продолжалось и после возвращения Алкмеонидов в Афины, в 500-х годах.
Во многом благодаря расположению со стороны Дельфов Алкмеонидам удалось в 510 г. вернуться на родину, добившись изгнания тиранов спартанским войском Клеомена I . Высказывалось мнение, что в ликвидации афинской тирании была более всех заинтересована Спарта, использовавшая и Дельфы, и Алкмеонидов лишь для прикрытия . Безусловно, эта акция прекрасно укладывалась в русло общей антитиранической политики Спарты в VI в. до н. э. ; освобождение Афин могло способствовать вовлечению этого полиса в спартанскую сферу влияния, вплоть до включения его в Пелопоннесский союз. Однако, по нашему мнению, нельзя сбрасывать со счетов и религиозный авторитет Дельфов, и большое значение, придававшееся их оракулам (в частности, только Дельфы могли санкционировать разрыв ксении между Спартой и Писистратидами), и, наконец, действительно серьезное отношение спартанцев к религии, в особенности к оракулам .
с.28 При этом вовсе не обязательно принимать версию Геродота о прямом подкупе оракула Клисфеном. Даже всех богатств Алкмеонидов, безусловно, попросту не хватило бы, чтобы подкупить жречество богатейшего в Греции святилища. Собственно, подкуп как таковой был и не нужен: Дельфы симпатизировали Алкмеонидам как в силу их давних взаимоотношений, так и в связи с реставрацией храма τοῦ παραδείγματος κάλλιον (Herod. V. 62. 3).
Близость Алкмеонидов к Дельфам проявилась и в покровительстве последних реформам Клисфена, в частности, в благоприятном ответе Пифии на запрос афинян, связанный с переименованием фил (Arist. Ath. pol. 21. 6). При негативном отношении к реформам оракул мог бы дать прямо отрицательное, как в аналогичной ситуации Клисфену Сикионскому (Herod. V. 67. 3), или двусмысленное прорицание .
После Клисфена, в начале V в. до н. э., симпатии Дельфов к Алкмеонидам не прекращаются. Умеренно проперсидская позиция, занятая Алкмеонидами в Афинах накануне мидийских воин, вполне совпадала с позицией дельфийского жречества . Отнюдь не случайно Мегакл (IV), изгнанный из Афин остракизмом в 486 г., практически сразу оказался в Дельфах, где в том же году стал победителем в Пифийских играх. На его победу написал VII Пифийскую оду Пиндар. Этот близкий к Дельфам поэт находился, судя по всему, в весьма тесных отношениях с Алкмеонидами. Ему принадлежал также трен на смерть Гиппократа - отца Мегакла, брата Клисфена и деда Перикла (Pind. fr. 137) .
VII Пифийская ода отличается более интимным, личным тоном, чем большинство других од Пиндара. Чувствуется, что автор лично знает заказчика, его семью, находится с ним в дружеских отношениях. В оде проходят аллюзии на постройку Алкмеонидами храма Аполлона (ст. 10- 12), на их победы в панэллинских играх (ст. 13- 17), на недавний остракизм Мегакла (ст. 18- 19). Ни словом не упоминается Марафон, где роль Алкмеонидов была двусмысленной.
Итак, вплоть до Перикла многолетние связи Алкмеонидов и Дельфов отличаются прочностью и стабильностью. Однако затем происходит достаточно серьезный перелом. Вся эпоха Перикла становится временем резкого ухудшения отношений между Афинами и Дельфами. К моменту начала Пелопоннесской войны оракул оказывается всецело на стороне Спарты (Thuc. I. 118. 3). В самом требовании « изгнать скверну» , направленном спартанцами афинянам в 432 г. (Thuc. I. 126- 127; Plut. Per. 33), ощутимо дельфийское влияние . Таким образом, при Перикле традиционная дружба Дельфов с его родом решительно пресеклась.
Думается, причина недружелюбия дельфийского жречества к Периклу та же, что в свое время к Писистрату и Писистратидам . Имперские притязания перикловых Афин распространялись не только на политическую, но и на религиозную и культурную сферы. И вот здесь они вступали в прямое противоречие с интересами Дельфов, по-прежнему отстаивавших свой авторитет как главного общегреческого религиозного с.29 центра. Вся деятельность Перикла и объективно, и субъективно была направлена на подрыв этого дельфийского авторитета. В замыслах афинского « олимпийца» именно Афины, а не Дельфы и не какое-нибудь другое место, должны были стать первой святыней Эллады .
Антидельфийская направленность видна во многих мероприятиях Перикла. Следует отметить предпринятую им в 448 г. (после возобновления Каллиева мира) попытку созыва в Афинах общеэллинского конгресса, главными вопросами которого должны были стать культовые - восстановление сожженных персами греческих храмов и благодарственные жертвоприношения по поводу победы (Plut. Per. 17). В случае удачи этой акции Афины, несомненно, приобрели бы огромное значение в религиозной жизни Греции. Однако усилиями лакедемонян конгресс был сорван. Открыто афино-дельфийская враждебность проявилась во Второй Священной войне (наиболее вероятная дата - 448 г. ; можно рассматривать ее как одну из кампаний Малой Пелопоннесской войны). В ходе военных действий Дельфы были временно отбиты Периклом у дельфийского жречества, поддерживаемого Спартой, и переданы фокидянам (Thuc. I. 112. 5; Plut. Per. 21).
В этом же контексте следует рассматривать основание в 443 г. по инициативе Перикла и под эгидой Афин общегреческой колонии Фурии в Италии (Strabo. VI. 263; Plut. Per. 11). Данная акция не могла не быть вызовом дельфийскому Аполлону, традиционно считавшемуся покровителем колонизации. О религиозном значении основания Фурий говорит уже тот факт, что ойкистом колонии (по крайней мере, со стороны афинян) был назначен известный прорицатель Лампон . Лампон был заметной фигурой в перикловых Афинах . Он являлся не только прорицателем (χρησμολόγος καὶ μάντις , ср. Schol. Aristoph. Av. 521), но и жрецом (θύτης ), и экзегетом (Eupolis fr. 297 Kock), а, кроме того, принадлежал к ближайшему окружению Перикла (Arist. Rhet. 1419a2; Plut. Per. 6).
Наконец, следует сказать несколько слов и о грандиозной строительной программе Перикла, в ходе реализации которой город украсился архитектурными памятниками, величественностью и красотой превосходившими все, что дотоле приходилось видеть афинянам, да и не только им (ср. Plut. Per. 12- 13) . Было бы непростительным упрощением трактовать эту программу только в рамках афино-дельфийского соперничества, однако существуют серьезные основания полагать, что и этот аспект в ней также присутствовал. Перикл стремился сделать родной город не только политическим гегемоном греческого мира, но и его важнейшим культурным, религиозным центром; он видел в Афинах не только столицу морской державы, но и « школу Эллады» (Thuc. II. 41. 1). Если же в предшествующую эпоху какой-нибудь город и мог заслужить столь почетное наименование, то это были именно Дельфы, санкционировавшие своим авторитетом ряд важных новшеств в идейном развитии архаической эпохи (в частности, феномен раннего греческого законодательства). Теперь эту роль готовились перенять перикловы Афины, что никак не могло быть встречено с энтузиазмом в Аполлоновом святилище.
Отметим в связи с вышесказанным два интересных обстоятельства. Во-первых, начало строительства на Акрополе относится к 440-м годам, т. е. как раз к тому периоду, с.30 когда произошло отчуждение Перикла от Алкмеонидов. Во-вторых, среди перикловых построек мы обнаруживаем почти исключительно храмы и другие культовые сооружения. Афинский « олимпиец» совершенно пренебрегал гражданской архитектурой, общественными зданиями утилитарного назначения . Не удивительно, что обновленные Афины почти сразу же стали центром паломничества греков (ср. Aristoph. Nub. 300 sqq.).
В то время как Афины демонстративно противопоставляли себя Дельфам, Спарта систематически подчеркивала свое почтение к оракулу, давая понять, что она не претендует на духовное господство в Элладе, довольствуясь политической гегемонией. Это и обусловило недвусмысленно лаконофильскую позицию жречества Аполлона в Пелопоннесской войне. Характерно, что и в самих Афинах противники Перикла, лаконофилы, высказывали пиетет к Дельфам. Так, Кимон посвятил в дельфийский храм скульптурную группу работы Фидия (Paus. X. 10. 1) .
Впрочем, некоторые исследователи , опираясь на зафиксированный в источниках (Thuc. II. 13. 1; Plut. Per. 33) факт ксении, существовавшей между Периклом и спартанским царем Архидамом, считают, что и Перикл был политиком скорее расположенным к Спарте, нежели враждебным ей. Рассматриваемая ксения была скорее всего заключена в 479 г., в тот момент, когда отец Перикла Ксантипп и дед Архидама Леотихид командовали греческим флотом при Микале. В период ухудшения афино-спартанских отношений эта ксения, очевидно, надолго отошла на задний план, о ней едва ли не забыли. Аналогичная ксения со Спартой (с семьей эфора Эндия) в семье Алкивиада была попросту разорвана в 460-х годах . Ксенов в Спарте имели многие афинские политики, и не только лаконофилы Исагор (Herod. V. 70. 1) или Кимон (Plut. Cim. 14), но и те, о симпатии которых к Спарте ничего не известно, - упоминавшийся выше Алкивиад, а также семья Каллия-Гиппоника (Xen. Hell. V. 4. 22; VI. 3. 4). Таким образом, спартанская ксения не может служить свидетельством тесных контактов Перикла со Спартой.
« Возмездие» . Годы фактического правления Перикла, второй период его деятельности можно охарактеризовать как время нарастания рационализма в афинском обществе . Опора на личные отношения уступает место безличным соображениям законности и государственного интереса. Пример самого лидера, демонстративно порывающего с семейными, родовыми связями, становится парадигматичным для властных структур полиса. Кстати, не лишено оснований предположение, что именно к « Периклову веку» относится изменение порядка избрания стратегов: теперь они избираются не по филам, как прежде, а из всего состава граждан . Это означает тот же крен от традиционных связей и структур к рациональной консолидации полиса.
с.31 Судя по всему, рационалистом был Перикл и в религиозной области . По мнению Ф. Шахермайера, он являлся человеком глубоко религиозным, но представителем новой, « просвещенной» религиозности, приходившей в столкновение со старой, традиционной. К тому же Перикл не мог не понимать важности почитания богов для внутренней и внешней политики. Даже скептически относясь к приметам, он как государственный деятель в случае появления таковых не вправе был пренебречь консультацией экзегета (Plut. Per. 6; ср. 13) . Б. Нокс обратил внимание на то, что в знаменитой надгробной речи Перикла (Thuc. II. 35- 46) ни разу не встречается слово θεός , и вообще Фукидид нигде не вкладывает ему в уста этого слова. Растущая δύναμις Афин - вот реальный объект религиозного чувства Перикла.
Однако традиционное мировоззрение было еще, в сущности, непоколебимо в массе афинян; не удалось пошатнуть его устои и Периклу. Во второй половине 430-х годов до н. э. набирает силу оппозиция афинскому « олимпийцу» , в которой сливаются как его старые аристократические противники (возвратившийся из изгнания Фукидид, сын Мелесия), так и радикальные демагоги (Клеон). Тех и других объединяло неприятие именно рациональных начал в перикловской политике: с одной стороны, его пренебрежения связями родства, с другой - его « просвещенной религиозности» , подрывавшей устоявшиеся представления о богах и божественном .
Оппозиция, в кругах которой сложилась настоящая антиперикловская традиция (ярче всего проявившаяся у авторов древней комедии, цитатами из которых буквально усеяна плутарховская биография Перикла), наносила удар за ударом по стареющему первому стратегу, в том числе и по одной из главных его болевых точек - по алкмеонидовскому происхождению Перикла, о котором он так хотел бы забыть. Вновь всплыли старые обвинения Алкмеонидов в дружбе с тиранами, в персидской измене, в родовом проклятии. Периклу и его « мозговому центру» пришлось вступить в эту войну пропаганды, изыскивая опровержения и оправдания .
Атака на Перикла достигла апогея в череде судебных процессов против членов его кружка. С бо́ льшим или меньшим успехом обвинениям подверглись Анаксагор, Фидий, Аспасия (Plut. Per. 31- 32; Diog. Laert. II. 12). Характерно, что во всех этих процессах фигурировала ἀσέβεια (нечестие) или аналогичные категории. С одной стороны, в этом виден протест против рационализма Перикла и его окружения в религиозных вопросах; с другой - древнее преступление Алкмеонидов во время подавления мятежа Килона было именно асебией .
В контексте антиперикловских выступлений следует рассматривать и требование « изгнать скверну» (τὸ ἄγος ἐλαύνειν ), предъявленное в 432 г. афинянам Спартой
с.32 В антиковедении существует тенденция недооценивать роль этого требования, сводить его к обычному пропагандистскому маневру, к тому же совершенно не достигшему цели . Впрочем, есть и попытки отнестись к инциденту более внимательно. Так, по замечанию Э. Берна, спартанцы, помимо обычного выбора религиозного casus belli, еще и направляли свой удар персонально против Перикла, стремясь подорвать доверие к нему . На это указывают также Л. Пирсон, Дж. Уильяме, Л. Омо, Ф. Шахермайр, Ф. Эдкок и Д. Мосли, Д. Джиллис, Ч. Форнара и Л. Сэмонс . По мнению М. Нильсона, спартанское требование показало влияние Дельфов и живучесть представлений о родовом проклятии . На последнее обстоятельство обращают внимание также А. И. Доватур, Р. Паркер, У. Эллис . Как отметил Г. Бенгтсон, данное требование свидетельствует о важной роли общественного мнения в рассматриваемую эпоху . Л. Пранди, Д. Кэген находят прямую связь между спартанским ультиматумом и пошатнувшимся внутренним положением Перикла .
Требование Спарты « изгнать скверну» было возможно при следующих двух предпосылках. Во-первых, Перикл должен был восприниматься (во всяком случае, его противниками) как один из Алкмеонидов. Во-вторых, память о скверне двухсотлетней давности была еще достаточно жива, чтобы если и не привести к удовлетворению ультиматума, то, во всяком случае, « получить наилучший повод к войне» и заронить в сознание афинян подозрения в отношении Перикла (Thuc. I. 126. 1; 127. 2). Весьма вероятно, что спартанцы переняли лозунг « изгнания скверны» у афинских противников Перикла. Безусловно, они не рассчитывали на его немедленное изгнание. Их планы были более реалистичными, но также далеко идущими: дискредитировать афинского лидера, добиться подрыва его авторитета. На первых порах это не удалось: афиняне (очевидно, по инициативе самого Перикла) отпарировали ответным требованием к спартанцам - очиститься от « собственных» скверн (Thuc. I. 128).
Однако первые годы Пелопоннесской войны изменили ситуацию. Особую роль сыграла разразившаяся в Афинах эпидемия - « чума» (λοιμός ), по определению Фукидида (II. 54. 3). Афиняне скоро связали болезнь со своим лидером, причем на двух уровнях. С одной стороны, осознавалось, что эпидемия и ее размах стали во многом следствием избранной Периклом оборонительной тактики с эвакуацией сельского населения в город, вызвавшей перенаселение Афин и антисанитарные бытовые условия (ср. Thuc. II. 17). С другой стороны, на уровне религиозных представлений чума, неизменно ассоциировавшаяся со скверной, была расценена значительной частью населения как кара богов за родовое проклятие Алкмеонидов. В сочетании с обвинениями против Перикла, как представителя этого рода, со спартанским ультиматумом с.33 432 г., наконец, с однозначно антиафинской позицией Дельфов - все это повело к новой и наиболее серьезной атаке на Перикла .
« Первый гражданин» и фактический командующий вооруженными силами, стремительно впав в немилость, был досрочно отстранен от должности стратега. Судя по всему, именно в этот период состоялся и судебный процесс против Перикла по обвинению в финансовых злоупотреблениях (Thuc. II. 65. 3; Plut. Per. 32. 35). Характерно, что его противники постарались придать суду сакральный характер: было выдвинуто предложение (впрочем, не прошедшее), чтобы процесс проходил на Акрополе и судьи брали камешки для голосования с алтаря Афины, оскверненного в свое время Алкмеонидами .
Высказывалось предположение, что тогда же, в начале Пелопоннесской войны, при посредничестве Никия было организовано очищение Аттики с помощью привезенных с Крита святынь, связанных с Эпименидом . Такая акция, если она действительно имела место, также должна была вызывать однозначную ассоциацию с проклятием Алкмеонидов: в начале VI в. до н. э. именно Эпименид очистил Афины от Килоновой скверны. Интересно, что к Никию был близок Диопиф (Schol. Aristoph. Equ. 1085) - прорицатель, начавший в конце 430-х годов кампанию нападок на кружок Перикла, внесший псефизму против « безбожников» , ἀπερειδόμενος εἰς Περικλέα δι᾿ Ἀναξαγόρου τὴν ὑπόνοιαν (Plut. Per. 32). Диопиф является также, судя по всему, соперником и врагом Лампона (Aristoph. Av. 988 cum schol.). Близок к Никию в эти годы был и Софокл (Plut. Nic. 15), о позиции которого будет сказано ниже. Возможно, в то же время, в тех же очистительных целях на Акрополе была поставлена статуя Килона, которую еще во II в. н. э. видел Павсаний (I. 28. 1) .
Около 429 г. до н. э. была поставлена трагедия Софокла « Эдип-царь» . Творчеству Софокла, как и Эсхила, отнюдь не были чужды аллюзии на конкретные политические события, в той или иной мере проявлявшиеся в отдельных его драмах . Не следует забывать и того, что сам драматург был активным политиком - занимал должность эллинотамия, дважды был стратегом (о второй стратегии Софокла см. Plut. Nic. 41; Anonym. Vita Sophocl. 9), уже в преклонных годах входил в состав коллегии пробулов (Arist. Rhet. 1419a25) . Вполне резонной поэтому представляется попытка обнаружить в « Эдипе» отклик на общеизвестные перипетии времени, в которое он был поставлен.
Софокл пошел по тому же пути, что и Эсхил в « Эвменидах» , уже в первых строках драмы задавая контекст, вызывающий вполне определенные ассоциации. Описание чумы в Фивах (Oed. Rex 1- 30) является очевидной параллелью к афинской эпидемии; в этих условиях Эдип в сознании зрителей должен был отождествляться с Периклом. Это отождествление затем подкрепляется обращением жреца к Эдипу (Oed. Rex 33): ἀνδρῶν πρῶτος ; ср. πρῶτος ἀνήρ - так античные авторы (например, Thuc. I. 139. 4) обычно характеризуют положение Перикла в Афинах. Связь чумы с родовым проклятием с.34 Эдипа рождает аллюзию на скверну Алкмеонидов и Перикла даже у исследователей XX в.
В дальнейшем цепь ассоциаций продолжается. Эдип в изображении Софокла предстает просвещенным правителем, рационалистически подходящим к религиозным вопросам (Oed. Rex 387 sqq., 964 sqq.), в частности, неоднократно высказывающим сомнение в правоте вещаний дельфийского оракула. Кстати, само введение дельфийской темы напоминает о роли и позиции Дельфов в начале Пелопоннесской войны. Во многих чертах интеллектуально одаренной, рассудительной, красноречивой Иокасты видится Аспасия. Финал драмы - крушение всех планов и надежд Эдипа, его вынужденное признание правоты оракула (Oed. Rex 1182) - вызывает в памяти тяжелую предсмертную болезнь Перикла, кончину его детей, опалу, духовный кризис в конце жизни .
На лексическом уровне слова ἄγος , ἐλαύνειν и производные от них, исключительно часто употребляемые Софоклом в отношении Эдипа , вполне могут быть реминисценцией требования спартанцев в 432 г. до н. э. (Thuc. I. 126. 2) - τὸ ἄγος ἐλαύνειν (имеются в виду Алкмеониды и Перикл). Ученый-филолог прошлого века Дж. Магаффи даже отрицал датировку Эдипа-царя первыми годами Пелопоннесской войны, считая, что в таком случае это была бы проспартанская, антиафинская и антиперикловская пьеса . Действительно, такая направленность выглядит достаточно странно, если считать Софокла человеком из кружка Перикла.
Однако В. Эренберг в упоминавшейся книге « Софокл и Перикл» убедительно показал, что Перикл и Софокл были представителями противоположных мировоззрений. По политическим убеждениям Софокл, кажется, был приверженцем « правления лучших» , не исключено, что и лаконофилом; об этом говорят и его близость к Кимону, и его участие в коллегии пробулов и установлении олигархии Четырехсот. В религиозной же области для Софокла характерна недвусмысленно продельфийская ориентация. Несмотря на прямую враждебность к Афинам со стороны Дельфов, в обстановке распространившегося в среде афинян скептицизма и индифферентности по отношению к прорицаниям и мантике вообще (Thuc. II. 17. 1; 103. 2; VIII. 1. 1) драматург занял позицию полного приятия и почтения к оракулу Аполлона. В трех из четырех дошедших до нас его трагедий периода Пелопоннесской войны (« Эдип-царь» , « Электра» , « Эдип в Колоне» ) важнейшую роль играют именно дельфийские прорицания. Ф. Ф. Зелинский относил к продельфийским также дошедшие во фрагментах трагедии Софокла « Гермиона» и « Креуса» . В этих условиях позиция поэта поневоле становилась не только религиозной, но и политической. В свете вышесказанного не кажется столь необычной направленность анализируемых аллюзий в Эдипе-царе Направленность эта явно не в пользу Перикла.
Характерно, что, как только Перикл лишился сыновей и заболел сам, афиняне не только полностью простили его, вновь избрав стратегом (Thuc. II. 65. 4), но и оказали редкую милость, внеся в списки граждан его незаконнорожденного сына вопреки закону, предложенному ранее самим же Периклом (Plut. Per. 37). По словам Плутарха, афинские граждане сочли, « что постигшее его несчастие есть кара разгневанного с.35 божества» (перевод С. И. Соболевского). Видимо, выработалось мнение, что Перикл, претерпев удары судьбы, искупил проклятие рода. Возможно, именно по этой причине вопрос о скверне Алкмеонидов, насколько можно судить, после Перикла больше никогда не вставал в открытой форме. Даже Алкивиаду не предъявлялись обвинения подобного рода, в том числе и такими ярыми его врагами, как Лисий или Псевдо-Андокид .
В общем и целом противникам Перикла (как внешним, так и внутренним) удалось добиться своего. Измученный преследованиями и болезнью, в последнюю пору своей жизни « афинский олимпиец» переживал тяжелый душевный кризис (Plut. Per. 36; 38) . Бремя родового проклятия Алкмеонидов всей своей тяжестью легло на политика, который приложил в течение своей карьеры максимум усилий, чтобы от него избавиться.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПЕРИКЛ
(ок. 490–429 до н.э.)
Политический деятель Древней Греции, стратег Афин.
Перикл происходил из аристократического рода Алкмеонидов, ведущего свою родословную от легендарного Алкмеона. Представители этого рода издавна принадлежали к правящей элите Афин. Так, например, Клисфен, время жизни которого падает на период острой политической борьбы между аристократией и демосом, в 509–507 годах до н.э. провел ряд реформ, направленных на разрушение в государстве старинных аристократических установлений, связанных с традиционной родовой организацией общества. Реформы Клисфена значительно усилили позиции афинского демоса и во время греко-персидских войн определили демократический характер афинского войска, принесшего ему победы в войне. Введение остракизма, сыгравшего впоследствии большую роль в борьбе демоса с неугодными политиками, также связывают с именем Клисфена. Плутарх писал о нем как о человеке, который «изгнал Писистратидов, мужественно низвергнул тиранию, дал афинянам законы и установил государственный строй, смешав в нем разные элементы вполне целесообразно для согласия и благополучия граждан».
К более ранним представителям этого рода принадлежал архонт Мегакл, во времена которого род Алкмеонидов опорочил себя причастностью к так называемой килоновой скверне - убийству находившихся под священной защитой богини Афины участников заговора Килона в 632 году до н.э. За это злодеяние на род было наложено проклятие, и Алкмеониды были изгнаны из Афин. При Солоне им разрешили вернуться, но во время правления тирана Писистрата и его сыновей Алкмеониды снова были изгнаны. Вернулись они в Афины только после изгнания тирана Гиппия в 510 году до н.э.
Представители этого рода принимали активное участие в восстановлении храма Аполлона в Дельфах.
Отец Перикла Ксантипп был из филы Акамантиды, из дема Холарга. Он отличился во время греко-персидских войн, особенно в битве с персами при мысе Микале у берегов Малой Азии, где командовал афинским флотом. Он был женат на племяннице законодателя Клисфена Агаристе из рода Алкмеонидов. Как с отцовской, так и с материнской стороны Перикл принадлежал к родам, занимавшим высокое положение в афинской аристократии. Древние историки отмечают, что Перикл был красив и великолепно сложен, только голова у него была странной удлиненной формы. На дошедших до нашего времени его скульптурных портретах он везде изображен в шлеме. Очевидно, что, как пишет Плутарх, «скульпторы не хотели изображать его в позорном виде», маскируя шлемом «продолговатую и несоразмерно большую голову».
Перикл получил прекрасное образование. Кроме обязательного для любого афинянина изучения музыки и стихосложения, он обучался ораторскому искусству у знаменитого философа Зенона. Естественные науки Перикл изучал под руководством философа Анаксагора и благодаря учителю был избавлен от всяческих суеверий и не верил предсказаниям.
Знатное происхождение, богатство, большие связи и прекрасное образование - все это предвещало Периклу успешную политическую карьеру. Он решил начать свою карьеру воином, а только потом вступить на политическую арену. Перикл принял участие в нескольких военных походах, в которых отличился мужеством и отвагой.
Но обстоятельства сложились так, что против своей воли Периклу пришлось рано оказаться вовлеченным в политику. Несмотря на знатность своего происхождения, он примкнул к партии демоса, которой остался верен всю последующую жизнь. Перикл перестал встречаться со своими родственниками-аристократами и прекратил дружбу со знатными приятелями. Он стал выступать на народных собраниях, и речи его были красочными и образными, а прекрасное образование и хороший учитель - Зенон - позволили ему развить имеющиеся ораторские способности.
Близким другом Перикла стал вождь демократов Эфиальт - человек безжалостный к тем, кто совершал преступления против народа. Аристократы ненавидели Эфиальта и подослали к нему наемного убийцу. Со смертью Эфиальта руководство демократической партией перешло к Периклу.
В это время на первом плане стояла борьба с внешними врагами, требовавшая огромного напряжения сил. В Египте Афинам пришлось воевать с персами, а на территории самого Пелопоннеса - с Коринфом, Эпидавром, Эгиной, а затем со Спартой. В 457 году до н.э. Перикл участвовал в битве при Танагре, в которой афиняне были побеждены спартанцами. После этой неудачи в Афинах стали раздаваться голоса в пользу возвращения Кимона, опытного полководца, изгнанного не без помощи Перикла. И Перикл сам пошел навстречу народному желанию и внес предложение о возвращении своего соперника из изгнания раньше срока. Вернувшийся Кимон вскоре начал войну с Персией за остров Кипр и во время похода скончался от болезни. Его смерть сильно ослабила партию аристократов.
Вопреки заключенному в 451–450 годах до н.э. перемирию, спартанцы вторглись в Среднюю Грецию, чтобы помочь дельфийцам в войне против фокеян. Перикл возглавил войско, пришедшее на помощь Фокее, и после изгнания спартанцев сразу же вернул ей Дельфийское святилище.
В 445 году до н.э. между Афинами и Пелопоннесским союзом был заключен Тридцатилетний мир. Его еще называют Перикловым миром и по нему афиняне отказались от всего, что принадлежало им в Пелопоннесе, и возвратились к тому положению, которое занимали до войны.
С прекращением военных действий Перикл направил все силы на решение внутренних проблем. Он начал борьбу за равные права бедных граждан. Перикл предложил оплачивать им каждый день, потраченный на общественные дела, например, участие в судопроизводстве в качестве присяжных. Такой порядок позволял любому гражданину, вне зависимости от его материального положения, пользоваться всеми политическими правами. Кроме того, чтобы дать людям заработок, по его инициативе ежегодно стали снаряжать 60 триер и набирать для них экипажи из свободных граждан, которые получили плату за работу на кораблях. На землях государств-членов Афинского союза были созданы поселения - клерухии, где каждый афинянин мог получить небольшой участок земли для обработки. На этих же землях были организованы гарнизоны, что позволило решить сразу две задачи - облегчить положение простого народа и создать военные поселения за пределами Аттики. Клерухии были наблюдательными постами, опорой и охраной афинского могущества и, кроме того, имели важное торговое значение.
В годы правления Перикла отмечается наибольший расцвет и слава Афин. В городе шло большое строительство, и, как писал Плутарх, «весь город находился как бы на жаловании, сам себя украшая и в то же время содержа». Афинский Акрополь был украшен великолепными произведениями архитектуры и скульптуры. Для укрепления Афин были возведены так называемые Длинные стены и достроена третья стена между двумя существующими, чтобы сделать город неприступным. При Перикле был построен Одеон - круглое здание для музыкальных представлений. Самыми значительными работами руководил друг Перикла скульптор Фидий.
Строительство и огромные денежные затраты на него вызывали наибольшие нападки на Перикла со стороны его политических противников. Они обвиняли его в растрате денег союзной казны на украшение города золотом и дорогими материалами. Ответ Перикла своим врагам, приводимый Плутархом в биографии Перикла, показывает зрелость его как политического деятеля и мудрого правителя, стоящего во главе сильного государства: «Афиняне не обязаны отдавать союзникам отчет в деньгах, потому что они ведут войну в защиту их и сдерживают варваров, тогда как союзники не поставляют ничего - ни коня, ни корабля, ни гоплита, а только платят деньги; а деньги принадлежат не тому, кто их дает, а тому, кто получает, если он доставляет то, за что получает. Но, если государство снабжено в достаточной мере предметами, нужными для войны, необходимо тратить его богатство на такие работы, которые после окончания их доставят государству вечную славу, а во время исполнения будут служить тотчас же источником благосостояния благодаря тому, что явится всевозможная работа и разные потребности, которые побуждают всякие ремесла, дают занятие всем рукам, доставляют заработок чуть не всему государству, так что оно на свой счет себя и украшает, и кормит».
При Перикле Афины стали и самым крупным торговым городом, которому принадлежало посредничество между восточной и западной частями Средиземного моря. Город стал главным складом греческого мира, куда свозились разнообразные товары.
Главную силу Афин Перикл видел во флоте, на который он обращал особое внимание. При нем афинский флот состоял из трехсот триер. Перикл ввел в практику морские маневры, происходившие ежегодно в течение восьми месяцев. Сухопутное войско состояло при Перикле из 29 тысяч гоплитов, тысячи всадников, 200 конных и 1600 пеших стрелков.
Внешняя политика Перикла была направлена на расширение сферы влияния Афин и на упрочение и охранение существующего положения. На западе были заключены договоры с Эгестой (еще около середины V века до н.э.), а затем, накануне Пелопоннесской войны, - с Регием и Леонтинами. Перикл сделал попытку созвать в Афинах национальный конгресс из представителей греческих городов, но эта попытка не удалась из-за противодействия Спарты. Но тем не менее зависимость союзников от Афин усилилась, а союзная казна с острова Делоса была перенесена в Афины. Общая сумма фороса (дани) перед Пелопоннесской войной равнялась шестистам талантам. Таким образом, Афины установили над союзными полисами жесткий военный и финансовый контроль.
Пока Афинам не угрожал внешний враг, они могли справляться с недовольными союзниками, но с началом Пелопоннесской войны опасность увеличилась.
Когда Керкира, вступившая в столкновение с Коринфом, обратилась к Афинам в поисках союза, Перикл доказал афинянам необходимость этого союза, поскольку Керкира обладала сильным флотом и занимала важное географическое положение на пути в Италию. До тех пор старавшийся сохранить мир, Перикл высказался теперь в народном собрании против требований спартанцев, видя в них лишь предлог к заранее решенному разрыву. Он старался ободрить афинян, указывая на их богатые средства и сильный флот, и предостерегал лишь от рискованных предприятий. Согласно его совету, афиняне отвечали, что «сами они войны не начнут, но с тем, кто начнет ее, будут сражаться».
др.-греч. Περικλῆς, от περί + κλέος, - «окружённый славой»
афинский государственный деятель, один из «отцов-основателей» афинской демократии, знаменитый оратор и полководец
около 494 - 429 до н. э.
Краткая биография
Пери́кл (др.-греч. Περικλῆς, от περί + κλέος, - «окружённый славой»; около 494-429 г. до н. э.) - афинский государственный деятель, один из «отцов-основателей» афинской демократии, знаменитый оратор и полководец.
Перикл родился в Афинах в семье аристократов. Свою активную политическую деятельность начал, возглавив политическую группировку. Несмотря на своё аристократическое происхождение, он выступал как сторонник демократии. В борьбе с Кимоном, вождём аристократической группировки, Периклу была необходима поддержка народа. Добившись изгнания Кимона в 461 году до н. э., он стал одним из самых влиятельных политиков в Афинах и стал проводить серию реформ, которые знаменовали собой важный этап в демократизации афинского полиса. Перикл позиционировал себя как выразителя интересов всего народа Афин, в противоположность своему противнику, Фукидиду, преемнику Кимона, опиравшемуся только на аристократию.
После изгнания Фукидида Перикл фактически встал во главе Афин, будучи самым влиятельным и авторитетным политиком. Эпоха наивысшего расцвета демократии была, в то же время, эпохой преобладания одного государственного деятеля. Перикл поднял морское могущество Афин, украсил город, особенно Акрополь, знаменитыми постройками (Парфенон, Пропилеи и прочие). Афины при Перикле достигли высшей степени экономического и культурного развития (Периклов век). При нём Афины являлись крупнейшим экономическим, политическим и культурным центром эллинского мира. В этот период Перикл расширял сферу афинского влияния и готовился к войне со Спартой.
В 431 году до н. э. началась Пелопоннесская война. Благодаря правильно выбранной стратегии Перикла, афиняне смогли противостоять спартанцам, но начавшаяся в городе эпидемия спутала все его планы. Он начал терять своё влияние в полисе и умер в 429 году до н. э., возможно, став жертвой эпидемии. С его смертью закончился Периклов век, период наивысшего внутреннего расцвета Древней Греции.
Этимология
Имя «Перикл», означающее «окружённый славой», было редким в Афинах и не зафиксировано среди ближайших предков и родственников Перикла. Историк И. Е. Суриков предполагает, что имя «Перикл» - стяжённое от «Периклимен». Таким образом, Ксантипп и Агариста назвали сына в честь легендарного Периклимена, одного из крупных представителей пилосской династии Нелеидов. Его внук Меланф бежал во время дорийского нашествия в Аттику и стал там царём. Алкмеониды относили себя к Нелеидам, но не к прямой ветви, а к одной из боковых.
Источники
В нарративной традиции деятельность Перикла отражена не лучше и не хуже, чем деятельность его современников. Однако в современной историографии принято резко выделять Перикла из их числа. Древнегреческие же авторы рассматривали его наряду со многими другими, причём далеко не всегда отзывались о нём положительно.
Среди древнегреческих писателей только Фукидид резко выделяет Перикла из числа всех его современников. Именно он сыграл решающую роль в формировании современного образа Перикла. Труд Фукидида является важнейшим источником о Перикле, потому что представляет собой отчасти и воспоминания современника описываемых событий, видевшего Перикла вживую. Фукидид описывает подробно лишь последние годы жизни Перикла, но даёт ему оценку, превозносящую его над всеми другими политическими деятелями его времени:
«…Для государственной деятельности Перикла считали наиболее достойным. Пока Перикл в мирное время стоял во главе города, он всегда управлял мирно и справедливо, прочно укреплял его безопасность, и при нём город достиг вершины могущества. Когда же началась война, то оказалось, что он также правильно оценил её важность и значение… После его кончины афиняне убедились в том, насколько правильны были его расчёты и предвидения относительно хода войны… Перикл, как человек, пользовавшийся величайшим уважением сограждан за свой проницательный ум и несомненную неподкупность, управлял гражданами, не ограничивая их свободы, и не столько поддавался настроениям народной массы, сколько сам руководил народом. Не стремясь к власти неподобающими средствами, он не потворствовал гражданам, а мог, опираясь на свой авторитет, и резко возразить им. Когда он видел, что афиняне несвоевременно затевают слишком дерзкие планы, то умел своими речами внушить осторожность, а если они неразумно впадали в уныние, поднять их бодрость. По названию это было правление народа, а на деле власть первого гражданина. Из преемников Перикла ни один не выдавался как государственный деятель среди других, но каждый стремился к первенству и поэтому был готов, потакая народу, пожертвовать даже государственными интересами».
Фукидид завершил своё произведение уже после поражения Афин в Пелопоннесской войне. Пытаясь выявить причины поражения, он видит одной из главных причин неопытность нового поколения политиков в противоположность старому поколению, одним из представителей которого был Перикл. Новое поколение рассматривается Фукидидом как слабое подобие старого.
Образ Перикла у других авторов, в отличие от Фукидида, отнюдь не положительный. Его даже обвиняли в тирании, что было весьма серьёзным обвинением. Платон и Аристотель рассматривали Перикла как одного из многочисленных афинских демагогов, внёсшего свой вклад в процесс деградации демократии.
В эллинистическую эпоху Перикла также считали недостойным быть в одном ряду с великими деятелями прошлого - Мильтиадом, Фемистоклом или Кимоном. В противоположность этому образу, древнегреческий биограф и моралист I века Плутарх в жизнеописании Перикла ещё более усилил его идеализацию. Плутарх хорошо относился к Фукидиду и поддержал его оценку Перикла. Причём он ставит в заслугу Периклу не только политические и военные успехи, но и культурный расцвет Афин, строительную программу на Акрополе и создание плеяды ведущих интеллектуалов эпохи. В целом жизнеописание Перикла является одним из лучших в его цикле «Сравнительные жизнеописания».
Ранние годы
Перикл, сын Ксантиппа, из дема Холарг родился, скорее всего, в 494 году до н. э. По мужской линии он происходил из рода Бузигов - древнего и почтенного, но не слишком влиятельного, по материнской - из Алкмеонидов. Его отец Ксантипп был видным военным и политическим деятелем Афин и лидером группировки Алкмеонидов. Матерью Перикла была Агариста. У Ксантиппа и Агаристы было два сына (Перикл и Арифрон) и дочь, имя которой неизвестно.
Детство Перикла проходило в тревожной обстановке 80-х годов V века до н. э., характеризовавшихся усилением персидской угрозы и обострением борьбы политических группировок. Остракофории, инициированные вождём народной «партии» Фемистоклом, были направлены в первую очередь против Алкмеонидов. В 486 году до н. э. был изгнан Мегакл, дядя Перикла, брат его матери. В 484 году до н. э. остракизму был подвергнут отец Перикла. Эти события оставили тяжёлый след в душе мальчика; отсюда боязнь остракизма у взрослого Перикла. Об образовании Перикла мало что достоверного известно. Программа обучения аристократов в то время была довольно поверхностной, и углубленного изучения какого-то предмета она не предусматривала. Плутарх писал, что музыке его обучали Дамон и Пифоклид, а философии - Зенон Элейский и Анаксагор. Однако эти люди не могли обучать Перикла в юности, так как были примерно его ровесниками.
В 480 году до н. э. отец и дядя Перикла досрочно вернулись из изгнания. По инициативе Аристида была создана оппозиция Фемистоклу, состоявшая из трёх аристократических родов - Алкмеонидов, Филаидов и Кериков. Ведущую роль в этом союзе играл Филаид Кимон. Перикл, судя по всему, входил в окружение Кимона. Но он был его неискренним сторонником. Препятствиями на пути к власти были его молодость, происхождение из слывшего «проклятым» рода Алкмеонидов. Кроме того, Перикл был внешне похож на тирана Писистрата, своего прапрадеда. Это не нравилось его согражданам, ненавидевшим тиранию.
Начало политической деятельности
В 473/472 году до н. э. умер или погиб Ксантипп. Группировка Алкмеонидов осталась без вождя. Тогда Перикл, несмотря на свою молодость, взял на себя руководство группировкой Алкмеонидов. До этого он служил в афинской армии. В 472 году до н. э. Перикл был одним из хорегов, это был однин из способов заявить о себе. Также он на свои деньги поставил трагедию Эсхила «Персы».
Перикл позиционировал себя как политик демократической ориентации в противовес аристократу Кимону. Несмотря на происхождение из аристократии, Перикл был сторонником демократии. В 60-х годах начинается борьба Перикла и Кимона. Сначала Перикл атаковал осторожно, а затем - всё более смело и остро. Но он пока состоял в демократической группировке, заинтересованной в росте морского могущества Афин, расширении их торговых связей, лидером которой был Эфиальт. В 464/463 г. до н. э. они оба были стратегами. Перикл занимал эту должность впервые. Они совершили морскую экспедицию в Восточное Средиземноморье, в зону персидского контроля. За пограничными островами они не встретили ни одного персидского корабля. Это было дерзкое предприятие, нарушавшее Кимонов мир 466 или 465 года до н. э. Персидский царь Артаксеркс I предпочёл не обратить никакого внимания на этот инцидент. Эта экспедиция прибавила популярности Периклу.
В 463 г. до н. э. был организован судебный процесс против Кимона, и Перикл выступал одним из его обвинителей. Однако Кимон был оправдан.
От остракизма Кимона до остракизма Фукидида
Весной 461 года до н. э. Кимон был изгнан остракизмом, а Эфиальт провёл реформу Ареопага. Вскоре при невыясненных обстоятельствах Эфиальт был убит, и, по одной из версий, это было делом рук Перикла. Теперь именно он стал лидером демократической группировки. Ещё во время борьбы с Кимоном и в 50-е годы Перикл проводил серию реформ, знаменовавших собой важный этап демократизации Афин. Среди них введение мистофории, допуск зевгитов к архонтату, возрождение института «судей по демам» и закон о гражданстве. Благодаря этим реформам Перикл стал со временем лидером демократических Афин.
Во внешней политике Перикл выступал за обострение отношений со Спартой. Он храбро сражался в битве при Танагре в 457 году до н. э. Неизвестно, был ли он стратегом или рядовым воином в этой битве. Достоверно подтверждено, что в 455 году до н. э. Перикл был стратегом. Он вышел из гавани Пеги в Мегариде с крупной эскадрой и провёл несколько операций, отчасти удачных, отчасти безуспешных. Вскоре после поражения при Танагре Перикл выступил с предложением вернуть Кимона из остракизма. На это он пошёл из соображений политической целесообразности. Услуги Кимона могли пригодиться в новой войне Афин с Персией, в которой афиняне действовали не очень удачно. В 454 году до н. э. афинский флот потерпел поражение, а сухопутный экспедиционный корпус был разгромлен в Египте. Перикл воспользовался этим, чтобы под предлогом новой персидской угрозы перенести казну Делосского союза с Делоса на афинский Акрополь.
После смерти Кимона в ходе осады Кития лидером аристократической группировки стал его родственник Фукидид, сын Мелесия. Для противодействия влиянию Перикла он создал аристократическую гетерию, в которой были единые организационные принципы, целенаправленно действующую против Перикла. Фукидид опирался только на аристократию - слабеющую, уходящую в прошлое социальную группу, Перикл же выступал выразителем интересов всего полиса.
Фукидид создавал и укреплял гетерию, Перикл действовал противоположными методами. Плутарх писал:
«Перикл переменил и весь свой образ жизни. В городе его видели идущим лишь по одной дороге - на площадь и в Совет. Он отказался от приглашений на обеды и от всех такого рода дружеских, коротких отношений, так что во время своей долгой политической деятельности он не ходил ни к кому из друзей на обед; только, когда женился его родственник Эвриптолем, он пробыл на пире до возлияния и тотчас потом встал из-за стола».
Перикл позиционировал себя как «чисто публичную» личность, которая ни при каких условиях не поступится законностью и интересами государства ради каких-либо дружеских или родственных связей. Поэтому он стал сторониться своих сограждан, прежде всего, Алкмеонидов, чтобы ни у кого даже и мысли не возникало, что он находится с тем или иным афинянином в дружеских отношениях, а его друзьями стали метэки Анаксагор, Протагор, Геродот и другие. В эти же годы Перикл развёлся со своей женой, принадлежавшей к роду Алкмеонидов.
Стычки между Периклом и Фукидидом происходили регулярно, и чаще всего выигрывал Перикл. Наиболее частой темой для споров была внешняя политика. В 449 году до н. э. афиняне подписали мирный договор с Персией, закончив тем самым продолжавшиеся полвека греко-персидские войны.
В 448 году до н. э. фокидяне, союзники Афин, захватили Дельфы. Спартанцы пришли с войском и снова отдали Дельфы дельфийскому жречеству. Но после того, как спартанцы вернулись в Пелопоннес, в Фокиду вступила афинская армия под командованием Перикла и вернула Дельфы Фокиде. На этом Вторая Священная война закончилась. В это же время, после Каллиева мира, Перикл
«… внёс в Народное собрание предложение о том, чтобы все эллины, где бы они ни жили, в Европе или в Азии, в малых городах и больших, послали на общий съезд в Афины уполномоченных для совещания об эллинских храмах, сожжённых варварами, о жертвах, которые они должны принести за спасение Эллады по обету, данному богам, когда они сражались с варварами, о безопасном для всех плавании по морю и о мире».
Таким образом, Перикл предлагал созвать общегреческий конгресс и обсуждать на нём вопросы послевоенного устройства. Конгресс должен был носить ярко выраженный религиозный оттенок. Если бы конгресс состоялся, Афины бы стали главной религиозной святыней Греции, оттеснив Дельфы. Но из-за противодействия Спарты конгресс не состоялся. Тогда в 447 году до н. э. Перикл предложил начать восстанавливать храмы в Афинах. Надзирал за строительством сам Перикл, а главным архитектором был Фидий.
Программа реконструкции Акрополя реализовывалась несколько десятилетий и закончилась уже после смерти Перикла. Созданные сооружения представляли собой единое целое, единый ансамбль. На западном подъёме на Акрополь были воздвигнуты Пропилеи - крытая колоннада из мрамора, представлявшая собой монументальные ворота в Акрополь. Они строились под руководством Мнесикла. На площади поставлена колоссальная статуя Афины-Защитницы работы Фидия. В южной части Акрополя был построен храм Афины Парфенон. Его построили архитекторы Калликрат и Иктин. Постройка Парфенона и Пропилей началась в 447 и 438 годах соответственно, а закончилась к 431 году до н. э. Вне Акрополя при Перикле были построены Тесейон, храм Гефеста, и Одеон, место музыкальных состязаний.
В 447 году до н. э. афиняне потерпели поражение в битве при Коронее со спартанцами и беотийцами. В 446 году до н. э. восстала Эвбея, входившая в Делосский союз, недовольная жёстким нажимом Афин. Афинская армия под командованием Перикла направилась на Эвбею и вернула эвбейские города в состав симмахии. Затем отпали Мегары и вернулись в состав Пелопоннесского союза. В Аттику шло большое спартанское войско под командованием царя Плистоанакта. Номинально войском командовал он, а фактически - эфор Клеандрид. Перикл, согласно Плутарху, вступил с ним в тайные переговоры и дал ему взятку, чтобы спартанцы отступили из Аттики. Вскоре был заключён Тридцатилетний мир между Спартой и Афинами, называемый также Перикловым миром. Согласно Плутарху, Перикл ежегодно, начиная с 445 года до н. э., посылал в Спарту большую сумму денег в качестве взятки, с помощью которой он оттягивал начало новой войны.
После окончания Малой Пелопоннесской войны внутриполитическая борьба вновь обострилась. Фукидид обвинял Перикла в том, что он очень жёстко эксплуатирует союзников и зря тратит государственные деньги на строительные программы. Но влияние Перикла было очень значительным, и Фукидид не мог сравняться с ним по авторитету в афинском демосе. В 444 или 443 году до н. э. Перикл инициировал остракофорию и добился изгнания Фукидида.
Во главе Афин
Афины и их союзники в 431 году до н. э.
«…после падения Фукидида и изгнания его остракизмом он не менее пятнадцати лет обладал непрерывной, единоличной властью, хотя должность стратега даётся на один год».
С 443 года до н. э. Перикл ежегодно занимал должность стратега. Около пятнадцати лет он обладал безусловным лидерством в Афинах. В то же время формально он был одним из ежегодно избираемых демосом магистратов. Никаких чрезвычайных полномочий он не получал. Должность стратега фактически была самой значимой в Афинах, но это была коллегия из десяти стратегов, и Перикл был одним из них. Большое влияние Перикла основывалось на его личном авторитете.
В 440-х годах до н. э. Перикл после развода с законной женой вступил в связь с гетерой из Милета Аспасией, не являвшейся гражданкой Афин. У Перикла родился сын от Аспасии - Перикл Младший, который не мог получить гражданство, но в последние годы жизни своего отца смог получить по его личной просьбе.
Западная политика
Первой внешнеполитической акцией Перикла как единоличного правителя Афин было основание панэллинской колонии Фурии в Южной Италии. Этот вопрос обсуждался ещё во время борьбы Перикла и Фукидида. Фукидид хотел, чтобы колония на самом деле стала панэллинской, без преобладания какого-либо полиса, а Перикл желал упрочить в Фуриях афинское влияние.
Западная политика Перикла была направлена на усиление позиций Афин в Сицилии и Южной Италии. В 50-е гг. афиняне заключили союз с Эгестой, затем - с Регием, Леонтинами, возможно, Метапонтом и Неаполем в Кампании. Изгнав Фукидида, Перикл взял «фурийский проект» под свой контроль. Фурии были основаны, скорее всего, в 443 году до н. э. Но Фурии, где преобладало дорийское население, очень скоро вышли из-под афинского контроля, началась внутриполитическая борьба. Есть предположение, что в срыве планов Перикла сыграл свою роль Фукидид, изгнанный из Афин и, возможно, прибывший в Фурии.
Западная политика Перикла фактически противоречила Тридцатилетнему миру 446 г. до н. э. Афины начали вмешиваться в дела спартанско-коринфской сферы влияния. Это вызывало недовольство прежде всего коринфян, интересы которых задевались афинской конкуренцией.
Самосская война
Командующий флотом Самоса - философ Мелисс (Нюренбергская хроника)
Жёсткое давление Афин при Перикле на союзников по Афинскому морскому союзу стало причиной Самосской войны. Самос был вторым по значению и силе членом союза после самих Афин. Самос был одним из привилегированных союзников: не платил фороса, а поставлял непосредственно корабли. Кроме этого, на острове сохранялось олигархическое правление.
Самос воевал с Милетом из-за спорных территорий в Малой Азии, и в этом конфликте Перикл выступил на стороне последнего (по одной из версий, из-за милетянки Аспасии). Афинянин прибыл на Самос, низложил олигархов и установил демократию.
После отбытия Перикла олигархи возвратились на Самос и подняли антиафинское восстание. Восстал также Византий. К Самосу направился мощный афинский флот со всеми десятью стратегами. Город Самос был осаждён и сдался лишь через девять месяцев. Афиняне велели самосцам срыть оборонительные укрепления, выдать корабли и заплатить контрибуцию. Кроме того, Самос был лишён статуса привилегированного союзника и начал платить форос. Византий также пал.
Понтийская экспедиция
Обладание Византием имело важное значение для Афин, так как через Босфор в Афины поступало зерно из Причерноморья, в котором афиняне очень нуждались. Так как попытки афинян установить контроль над Египтом и Южной Италией, в которых также производилось зерно, провалились, Причерноморье становилось главным источником для получения зерна.
В Причерноморье направился сам Перикл с афинской эскадрой. Понтийская экспедиция произошла, скорее всего, в период между 437 и 435 годами до н. э. Одной из целей экспедиции было установление дружеских контактов с новой династией боспорских царей Спартокидов. Об этом походе есть упоминание лишь у Плутарха. Согласно ему, Перикл побывал в Синопе и Амисе и основал там колонии - в Синопе клерухию, а в Амисе - апойкию. В Синопе он оставил 13 кораблей для борьбы с изгнанным тираном Тимеселеем. Историк И. Е. Суриков предполагает, что флот Перикла побывал также у берегов Северного Причерноморья, которые должны быть главной целью экспедиции - для установления контроля над путём попадания хлеба в Афины.
Перикл поначалу плыл вдоль западного и северно-западного побережья Чёрного моря. Здесь в Афинский морской союз вступили несколько местных полисов, названия которых есть в найденных фрагментах афинских списков фороса. Затем флот Перикла прибыл в Боспор Киммерийский, Перикл установил дружеские отношения с царём Спартоком и основал афинские форпосты возле Пантикапеи. Историки не пришли к единому мнению относительно результатов этой экспедиции. Есть тенденции преувеличивать и преуменьшать масштабы Понтийской экспедиции. В целом результатами этой экспедиции были включение в Афинскую державу новых членов, основание форпостов, усиление контроля над путём хлебной торговли, установление дружеских отношений со Спартокидами.
Развязывание Пелопоннесской войны
Развязыванию Пелопоннесской войны способствовали три инцидента, произошедшие во второй половине 430-х гг. до н. э. В 433 г. до н. э. Керкира, остров в Ионическом море, в борьбе со своей метрополией - Коринфом - обратилась за помощью к афинянам. Афиняне приняли керкирян благосклонно и заключили с ними оборонительный союз. Это привело к возмущению коринфян, которые посчитали этот союзный договор вмешательством в их внутренние дела.
В 432 г. до н. э. афиняне приказали Потидее, входившей в Афинский морской союз колонии коринфян, разорвать все связи с метрополией. Потидейцы подняли восстание и заявили о своём выходе из союза. В ответ афиняне осадили Потидею, что ещё более ухудшило отношения Афин и Коринфа.
Примерно тогда же Афины ввели жёсткие экономические санкции против Мегар, которые в 446 г. до н. э. перешли на сторону Спарты. Теперь Перикл решил отомстить мегарцам и лично провёл через народное собрание псефисму, по которой мегарцам и мегарским товарам было запрещено появляться на рынках Афин и союзников. Экономика Мегар быстро пришла в упадок.
В Спарте состоялся конгресс Пелопоннесского союза. Там было принято решение направить афинянам ультимативные требования, а в случае отказа их выполнить - начать военные действия. После этого в Афины несколько раз прибывали спартанские послы и предлагали афинянам разорвать союз с Керкирой, снять осаду Потидеи и отменить санкции против Мегар. Причём более всего они настаивали на отмене санкций против Мегар. Перикл предлагал не уступать требованиям спартанцев и занял жёсткую позицию. По его инициативе народное собрание Афин ответило решительным отказом на требования Спарты.
Перикл считал, что Афины уже готовы к решающей схватке за гегемонию. Также на его непримиримую позицию повлияли внутриполитический и личностный факторы. К концу 30-х годов V в. до н. э. положение Перикла несколько пошатнулось. В демосе нарастало недовольство его властью. Возвысился политик Клеон, радикальный демократ, и начал нападки на Перикла.
Противники Перикла смогли договориться, но не решались нанести удар по самому Периклу. Вместо этого они начали ряд судебных процессов против друзей Перикла. Анаксагор был обвинён в нечестии и покинул город, Фидий при невыясненных обстоятельствах умер в тюрьме, Аспасия была обвинена в нечестии, но оправдана после прошения Перикла.
Перикл решил ускорить начало войны, чтобы в условиях военных действий заставить народ сплотиться вокруг своего испытанного лидера. После провала дипломатических миссий Пелопоннесский союз на новом конгрессе, заручившись поддержкой Дельфийского оракула, объявил Афинам войну. Весной 431 года до н. э. фиванцы напали на дружественные Афинам Платеи. Это событие стало началом Пелопоннесской войны.
Начало Пелопоннесской войны и смерть Перикла
Карта Греции к началу Пелопоннесской войны (431 г. до н. э.)
Пелопоннесская война стала самым длительным и кровопролитным конфликтом в Древней Греции. В войну оказались втянуты почти все греческие государства, так как каждое из них тяготело либо к Афинам, либо к Спарте. Демократические полисы обычно были на стороне Афин, полисы с олигархическим устройством - на стороне Спарты. Имелись и исключения из этого правила.
Весной 431 г. до н. э. большое пелопоннесское войско под командованием спартанского царя Архидама вторглось в Аттику и начало разорять окрестности Афин. Всё сельское население Аттики было заблаговременно эвакуировано в Афины под надёжную защиту стен. Перикл понимал, что не следует отвечать на провокации спартанцев и начинать генеральное сражение. Пока пелопоннесцы стояли в Аттике, афинская эскадра из 100 кораблей вышла в море и курсировала вокруг Пелопоннеса, нанося неожиданные удары по прибрежным поселениям пелопоннесцев. Спартанцы и их союзники, не добившись генерального сражения, осенью отступили обратно. Сразу же после этого афинская армия вторглась в Мегариду и опустошила территорию. На похоронах афинских воинов, погибших в первый год войны, Перикл произнёс «Надгробную речь», которая дошла до нашего времени в пересказе Фукидида.
В следующем году пелопоннесцы вновь вторглись в Аттику. Афинский флот под командованием самого Перикла совершил экспедицию к восточным берегам Пелопоннеса. Начавшаяся эпидемия спутала все планы Перикла. В религиозных представлениях афинян чума была расценена как очередная кара богов за родовое проклятие Алкмеонидов. Это привело к новой атаке на Перикла и окончательной утрате им былого влияния. Он был досрочно отстранён от должности стратега. Затем его обвинили в финансовых злоупотреблениях. Перикл был приговорён к уплате крупного денежного штрафа.
От эпидемии умер старший сын Перикла - Ксантипп, который уже давно не ладил с отцом. Тем не менее, эта утрата была большим горем для Перикла. Затем умер его второй сын - Парал. Теперь у Перикла не было законного потомства, и ему пришлось ходатайствовать перед народным собранием о присвоении гражданских прав его младшему сыну от Аспасии - Периклу Младшему. Просьба была удовлетворена.
В 429 году до н. э. Перикла вновь избрали стратегом. Правда, это была уже просто милость демоса, посчитавшего, что Перикл искупил свою вину. В том же году Перикл заболел и осенью умер. Неизвестно, что стало причиной его гибели - чума или горе. Согласно Фукидиду и Плутарху, у него не наблюдалось симптомов, от которых страдали другие афиняне. Плутарх так писал о его смерти:
«Когда Перикл был уже при смерти, вокруг него сидели лучшие граждане и остававшиеся в живых друзья его. Они рассуждали о его высоких качествах и политическом могуществе, перечисляли его подвиги и количество трофеев: он воздвиг девять трофеев в память побед, одержанных под его предводительством во славу отечества. Так говорили они между собою, думая, что он уже потерял сознание и не понимает их. Но Перикл внимательно всё это слушал и, прервавши их разговор, сказал, что удивляется, как они прославляют и вспоминают такие его заслуги, в которых равная доля принадлежит и счастью и которые бывали уже у многих полководцев, а о самой славной и важной заслуге не говорят: „Ни один афинский гражданин, - прибавил он, - из-за меня не надел чёрного плаща“».
Знаменитый афинский политический деятель Перикл жил в 490-429 гг. до н.э. Принадлежа к влиятельному аристократическому роду, получил великолепное образование под руководством философа Анаксагора. С самого начала политической деятельности примкнул к средним слоям рабовладельческой демократии, возглавляемой в то время Эфиальтом – человеком, всеми силами стремившимся к ограничению власти аристократии. Впоследствии, после гибели Эфиальта, Перикл стал вождем афинской демократии, это время соответствовало периоду ее расцвета.
Являясь выдающимся оратором, на протяжении пятнадцати лет (в период от 444 до 429 г. до н.э.) Перикл занимал пост первого стратега и правителя афинского государства. В своей политической деятельности он ратовал за интересы средних слоев афинского демоса – торговцев, судовладельцев, владельцев мастерских, малых и средних землевладельцев.
Во время правления Перикла было завершено формирование Афинского государства: верховная власть перешла к народным собраниям, произошла фактическая отмена имущественного ценза и замена голосования жеребьевкой при избрании большинства должностных лиц, была введена оплата за государственную и военную службу.
Правление Перикла было отмечено расцветом культуры и искусства, широкомасштабным строительством (Парфенон, Пропилеи, Одеон и др.), которое дало работу многим гражданам, созданием специального фонда для раздачи малоимущим гражданам денег на посещение театра (так называемый теорикон), осуществлялся вывод бедноты в отдельные поселения (клерухии). Однако все эти мероприятия касались только полноправных граждан.
Во внешней политике Перикл придерживался принципов укрепления морского флота (как следствие – установление гегемонии Афинского морского союза в Греции и Средиземноморье) и позиций на черноморском побережье, усиление власти Афин над союзниками (подавление восстаний на Эвбее 445 г. до н.э. и Самосе – 440 г. до н.э.). В качестве стратега Перикл лично руководил рядом военных кампаний и экспедиций, подавляя попытки отдельных городов выйти из Делосского союза.
За год до смерти (в 430 г. до н.э.) Перикла не избрали стратегом, обвинив в финансовых злоупотреблениях, и наложили крупный денежный штраф. Несмотря на это, в 429 г. до н.э. влияние Перикла восстановилось, и он вновь стал стратегом Афинского государства. Столь высокая популярность Перикла объясняется тем, что проводимая им политика соответствовала интересам большинства афинских граждан. Однако вскоре после возвращения к государственной деятельности Перикл скончался, предположительно от чумы, свирепствующей в Греции в то время.
Греция при Перикле достигла небывалых высот интеллектуального развития, время правления этого великого полководца и оратора получило название «периклов век». Афины стали крупнейшим политическим, экономическим и культурным центром эллинистического мира.
Подводя итог, можно сказать, что Перикл сыграл великую роль в развитии всей греческой, а соответственно и мировой культуры. Его имя достойно стоять в одном ряду с именами таких деятелей, как Сократ, Аристотель, Демосфен, и не должно быть забыто, как и не должна быть забыта его роль в становлении демократии, развитии искусства и наук.
